"Петр Лукич Проскурин. Седьмая стража" - читать интересную книгу автора

- Не знаю, - уклончиво отозвался Роман, все с большей пытливостью
искоса присматриваясь к дяде. - Очевидно, где-нибудь что-нибудь преподает.
Все-таки университет, фирма. Вадим, слушай, почему ты сегодня все время
вспоминаешь Тину? Сколько времени прошло, ты ведь ничего зря не делаешь и не
говоришь. Да, да, не считай меня окончательным идиотом... Мы расстались пять
лет назад и больше не виделись...
- Мы связаны, Роман, больше, чем родством, - общностью судьбы, - сказал
Одинцов, в который раз за этот вечер озадачивая племянника. - Между нами не
должно быть даже малейших неясностей, как их не было у меня и с твоим отцом.
Рано или поздно тебе многое откроется, а сейчас... У этой прелестной Тины
остался твой сын, ему, вот именно, четыре. Первый твой сын, следует
подчеркнуть. Вот теперь и решай... Ты что, в самом деле не знал? - спросил
Одинцов, не отпуская не верящих вначале, затем замерших, отяжелевших глаз
племянника. - Ну вот видишь, а мне все это знать положено, друг мой, такой
вот выпал жребий.
Шумно вздохнув, Одинцов отхлебнул вина и почувствовал облегчение;
необходимый шаг был сделан, и дальше все должно было разрешиться само собой.
И Роман, некоторое время стоявший столбом и, в свою очередь, не
отрывавший взгляда от дяди, запоздало вытер вспотевший лоб, с застывшей
улыбкой раз и второй прошелся по гостиной и опустился в кресло.
- Может быть, ты даже знаешь имя? - спросил он.
- Да, знаю, твоего сына зовут Владимиром, - быстро сказал Одинцов. -
Выходит, Владимир Романович... кстати, Владимир Меньшенин.
- Ты сегодня весь праздник испортил, Вадим. Какой в этом смысл? - тихо
уронил Роман, глядя перед собой. - Я тебя прошу, нравится тебе или нет,
давай забудем о прошлом. Ничего не было, ни Тины, ни Владимира Романовича
Меньшенина, понимаешь, ничего!
- Ну что ж, постарайся забыть, если сумеешь. Я так и думал, рано тебе
жениться, - сказал Одинцов, вновь отхлебывая из бокала и с любопытством
поглядывая на племянника. - Никуда не годится! Дорогой мой, талантливый
друг, именно жена тот черный хлеб, необходимый ежедневно, именно в этом
опора. А все праздники, фейерверки, острые приправы, полеты в поднебесье
очень скоро приедаются. Или того хуже, ты безнадежно испортишь желудок. Да и
мало ли! Где вы, молодой человек, супруг и, вероятно, через несколько
месяцев вновь отец, где вы думаете, допустим, жить?
- Ну, Вадим, - поморщился Роман, - совсем уж тривиально. Мы с Ликой
договорились, перебираюсь к ней, у нее с матерью четырехкомнатная квартира,
в центре. Еще при Сталине строили, потолки повыше, чем здесь, - счел
почему-то нужным пояснить Роман. - У Лики отец был какой-то мастодонт, при
Генеральном штабе состоял. Дело в другом, Вадим. Ты сегодня мне не
нравишься...
- Разумеется, мы говорим, как два глухих, говорим и не слышим друг
друга, - пожаловался и Одинцов. - Поселишься там, из колеи уже не
выскочишь - плакала твоя наука...
- Вот, вот, пошли сравнения, метафоры. Что я, конь или вол, из
колеи-то? - обрадовался Роман. - И потом, Вадим, оставь ты свои капризы.
Давно ли ворчал: покою нет, музыкой оглушили... Я не обижаюсь, - заторопился
он, сглаживая резкость, - просто все...
- Я тоже без обид, - быстро сказал Одинцов. - Просто настоящий мужчина
приводит жену в свой собственный дом, вот и все.