"Виктор Пронин. Тайфун" - читать интересную книгу автора

снегопаде. Ни следов, ни их самих. Удачное время, ничего не скажешь.
Теперь этот разговор, который слышала продавец кондитерского отдела,
когда преступники ожидали закрытия магазина. Чем-то они обратили на себя
внимание девушки, и, когда подошли к кассам, она вспомнила, что это те
самые, которые стояли несколько минут назад у ее прилавка. И вспомнила те
немногие слова, которыми они обменялись. "Смотри, осталось ровно два
часа", - сказал один из них, показывая на настенные часы. "Да", - подтвердил
второй. "Успеет", - добавил третий.
Часы показывали девятнадцать сорок пять. А поезд на Тымовское отходит в
двадцать один сорок пять. Можно ли допустить, что речь шла именно о времени
отхода поезда? Куда еще можно было опоздать, если аэропорт закрыт,
автомобильные дороги заметены, порт парализован? Нет, остается только
вокзал.
И еще... Один из них сказал "успеет". Значит, речь шла о ком-то, кто в
ограблении не участвовал, но на помощь которого они рассчитывали. Выходит,
сами они скорее всего остались в городе. А в поезде, разумеется, должен
ехать человек, не вызывающий никаких подозрений.
Левашов зябко поежился, вздохнул и вышел в коридор. Пора было что-то
предпринимать.

Глава четвертая

Поезд выбился из графика с самого начала. Снежные заносы не позволяли
набрать скорость, состав шел медленно, и даже в вагонах, казалось, слышался
скрип снега под колесами. Через маленькие снежные бугорки легко можно было
перешагнуть, но стальные колеса вязли.
Первый час пути у проводников всегда уходил на растопку печей. И они
грохотали жестяными ведрами, совками, занимали друг у друга раскаленные угли
и перебегали с ними из вагона в вагон, покрикивая на нерасторопных
пассажиров. Все радовались скорому теплу, когда можно будет раздеться,
вытянуться на полке и уснуть до утра.
Именно в первый час пути, такой неудобный и холодный, завязывались
знакомства, исчезала отчужденность, которая еще на вокзале казалась
естественной. Возникало ощущение, будто на время, то ли в шутку, то ли
всерьез, люди начинали новую жизнь. В силу вступали новые законы - законы
дороги. Они обязывали быть добрым и откровенным.
А еще ты немного гордишься тем, что глубокой ночью несешься по самому
краю промерзшего острова. Ты смотришь на себя широко раскрытыми глазами
родственников и друзей, оставшихся на большом уютном материке, и думаешь о
том, что поезд опаздывает, что холодно, черт возьми, и что гостиница будет
переполнена и тебя уложат в коридоре на раскладушке, а ночью, проснувшись от
скрежета снега за стеной, ты будешь долго лежать без сна и блаженно
улыбаться, зная, что утром тебе придется откидывать снег от подъезда, что
потом опять где-нибудь занесет дороги, и командировка твоя продлится на
неделю-вторую, а вернувшись в Южный, ты будешь в самых неожиданных местах
встречать новых друзей, с которыми мерз в кузове грузовика, в вагоне поезда,
в кабине вертолета, "голосовал" на причале, в аэропорту, на таежной
дороге...
А между тем на острове встречаются люди, которые говорят о ненависти к
этому краю, отнявшему у них здоровье, лучшие годы и что-то еще, очень