"Виктор Пронин. Банда (Банда)" - читать интересную книгу автора

мы должны этому убийству уделять постоянное внимание. Придут
корреспонденты, может быть, тебе придется выступить по телевидению, дать
заметку в газету... Но торопиться не надо. Пусть сначала твой крепыш
разберется, мои крепыши постараются.., тогда и разговор будет.
- Все понял.
- Желаю успехов.
Анцыферов послушал короткие гудки, озадаченно положил трубку, да так
и остался сидеть с рукой на телефонном аппарате. Окинув себя взором как бы
со стороны, он понял, что поза у него получилась красивая. Синий
костюм-тройка, галстук сине-красными полосами, такой же платочек в
кармашке, и сам он подтянутый, моложавый, с легкой проседью на висках,
которая только красит настоящего мужчину... Злые языки утверждали, а в
наше время злые языки самые правдивые, так вот они поговаривали, что уж
раз в день, но обязательно, забегала к нему в кабинет молодая парикмахерша
из соседнего салона - поправить прическу, освежить, сделать легкий массаж.
Говорили и о других услугах, тем более, что иногда девица задерживалась
гораздо дольше, нежели требовал прокурорский пробор. Хотя, если
задуматься... Комната отдыха была, в ней холодильник, душ, диван,
отдельный вход-выход... Для испорченного мышления этого вполне достаточно.
Почувствовав, что рука его на телефоне слегка занемела, Анцыферов
поднялся, подошел к окну, остановился, отодвинув штору и опершись рукой о
подоконник. Тоже красивая поза, если смотреть от двери. За окном стояла
громадная липа, под ней безобразной толпой клубились всевозможные
жалобщики, сутяги, свидетели, заявители и прочая шелупонь, которая
сшивалась у прокуратуры каждый божий день. Он смотрел на них с высоты
третьего этажа, сквозь гардинное полотно невидимый, скорбный и
могущественный... Да, прокурор города был могущественным человеком,
принимал он позы или нет, тешился с юной парикмахершей или читал ей вслух
статьи уголовного кодекса, называли его Анцышкой или каким другим
непочтительным именем.
Заскучав у окна, он подошел к столу, набрал номер по внутренней связи
и коротко сказал:
- Павел? Зайди.
И через несколько минут он вошел - Павел Николаевич Пафнутьев. Едва
взглянув на него, сразу можно было сказать, что со следователем Пахомову
явно не повезло. Нет, Пафнутьев не казался таким уж дураком или убогим, но
огня в нем было немного, если вообще был в нем огонь. Выглядел смурным,
какая-то угнетенность светилась в его глазах, над которыми нависал тяжелый
лоб. Бывает, конечно, что хотя человек и не хватает звезд с неба, но
шустростью берет, усердие проявляет, по земле перемещается с некоторой
живостью. А этот... Нет, ничем похожим Пафнутьев не отличался.
Вот вызвал его начальник, пришел он... Ну, поздоровался бы, руку
пожал, улыбнулся бы, к окну подошел, сказал бы какие-то слова насчет
толпящихся внизу граждан, которые, похоже, умом тронулись от безуспешных
своих попыток найти правду и справедливость, о погоде что-нибудь ляпнул
бы, похвалил бы начальство за нарядность, дескать, прекрасно выглядите,
Леонард Леонидович... Нет. Вошел, остановился у двери, руки вдоль тела
свесил, голову набок склонил и смотрит, не то затравленно, не то
обреченно...
Надо сказать, что одевался Пафнутьев прилично, рубашонка хоть и