"Игорь Пронин. Путешествие Чиптомаки ("Мир Иеро Стерлинга Ланье" #4)" - читать интересную книгу автора

Он взмолился к деревьям неожиданно даже для самого себя и, конечно,
солгал. Не было у Сэмюэля Н'гуни ни дома, ни детей, ни даже жены. Правда,
для лэпхо в каждой деревне найдется женщина, но лишь та, на которую больше
никто не позарился. Чиптомака представил себе, как вернется к реке с новым
гуйолем, отощавший, израненный, как весь день будет петь свои прекрасные
песни, которые мало кто слушает, а ночь проведет с беззубой старухой. Слезы
покатились у лэпхо из глаз.
- Но если хотите, чапальмы, убейте меня! Ах, как хотел бы я умереть и
стать стройной чапальмой, и-эмма... - пальцы попытались коснуться
несуществующих струн. Чиптомака вытер слезы и приказал себе крепко запомнить
посетившее его настроение. Может получиться хорошая песня, с такой и у
имамов показаться будет не стыдно. - Дайте мне шапу, чапальмы, и пусть
обезьянам будет некого бояться.
Он наконец шагнул в рощу и тут же из-под его босой ноги метнулась в
сторону толстая желтая змея. Чиптомака неловко подпрыгнул, оступился и упал,
ударившись головой о едва ли не первую чапальму. Твердый, будто каменный
ствол дерева не дрогнул, старику показалось, что его череп раскололся будто
орех, поэтому он даже не застонал. Зачем мертвому стонать?
"Вот и все, - подумал он сквозь тупую боль. - Не надо было ходить в эту
темную рощу, и-эмма... Умер герой вдали от глаз народа своего, и-эмма.
Никогда хозулуни не забудут чудных песен его, и-эмма..."
Боль не уходила. Это не устраивало Чиптомаку: зачем умирать, если
голова продолжает болеть? Он, не открывая глаз, осторожно коснулся макушки
пальцами и не нащупал ни крови, ни мозгов. Старый лэпхо даже расстроился,
получалось, что боль не принесла избавления.
- И-эмма... - простонал он, садясь, и тут же услышал голоса.
Чиптомака боялся в джунглях всего. Может быть, больше всего - спиров, а
может быть - леопардов. Но существовал, помимо обычного страха, еще и
мистический ужас, прежде всего перед лесным народом. Неужели они существуют,
эти огромные лохматые люди, проклятые Джу-Шумом? Старик прополз несколько
шагов вперед, стараясь двигаться бесшумно. Хотелось вжаться в землю и
замереть, зажать уши руками, но лэпхо не мог оказаться рядом с
чудо-существами и не взглянуть на них хоть одним глазком. Какую песню он
потом сможет сложить! Никогда народ хозулуни не знал таких песен.
"И не узнает, - поправил Чиптомака сам себя. - Они убьют меня и пожрут
мое тело. Зато я спою эту песню Джу-Шуму, он любит лесных людей, может быть,
полюбит и меня..."
Вниз по стволу чапальмы съехал терк. В другой раз старик с криком
отскочил бы в сторону, но теперь даже не шелохнулся. Терк присел, обняв
дерево когтистыми лапками, покосился на человека глазами-бусинками.
Чиптомаке показалось, что мерзкий зверь смотрит заговорщицки, чуть ли не
доброжелательно. Конечно, ведь и он должен бояться лесных людей!
- Беги, - чуть слышно сказал ему растроганный лэпхо. - Ты еще можешь
жить, иметь жен и детей... Сегодня я стану жертвой лесного народа, и-эмма,
потому что стар и изранен, и-эмма, куда мне бежать? Я...
Терк метнулся в сторону, а Чиптомака замолчал. Голоса послышались
снова, на этот раз не более, чем в ста шагах впереди. Лесные люди говорили
на языке, очень похожем на язык хозулуни. Настолько похожем, что старик
понял все.
- Вот хорошая поляна! И чапальма почти посередине, подходящее место, -