"Сергей Прокопьев. Сорок бочек арестантов (иронические рассказы) " - читать интересную книгу автора

родной себя порешил. Конечно, убивалась. Шутка ли - такое сотворил... Честно
говоря, я не видел. Почти перед тобой пришел. До меня все слезы выплакала...
Однако Равиль ни одного настоящего свидетеля, кто хотя бы слезинку
застал в глазах у Муслимы под трупом супруга, не нашел.
"Ничего себе дермантин!" - подумал.
Он слышал: есть два способа введения яда в организм. Можно одной дозой
свалить в гроб намеченный объект, а можно подмешивать отраву в пищу
понемногу. Она копится-копится в органах, а потом хлоп - готово дело,
заказывайте место на кладбище. Или в мази, которыми пациент натирает разные
места, подмешивать. Мазью Равиль пользовался только сапожной. "Через сапоги
отравление не должно действовать, - подумал. - Да и чищу их редко".
Тогда как ел Равиль каждый день.
"Надо всем рассказать, что Муслима хочет извести меня", - решил.
И тут же отказался от открывающейся перспективы: "Засмеют, елки
зеленая! Скажут - допился Равиль до дермантина в голове, пора в сумасшедший
дом определять".
Кусок в горло лезть перестал.
Никогда на аппетит в части его отсутствия не сетовал. В поле тем более.
Как раз время пахоты началось. На свежем воздухе только подавай. К обеду не
то что есть - жрать хочется. Волчий голод нападает. Вылезет Равиль из
трактора, достанет котомку и первым делом сало ищет. Такой у него
диетический распорядок. Кто-то непременно салат должен употребить на старте
трапезы или стакан сока, Равилю для разгона сало подавай. А как
раскочегарится, салом темп поддерживает и точку финишную им же ставит.
Поэтому, приступая к еде, для начала полшмата умнет, первый голод утолить, а
уж потом к остальным блюдам переходит, заедая каждое все тем же
немусульманским деликатесом...
Все привычки прахом пошли после убийственной угрозы. Стоит занести в
поле нетерпеливый нож над вожделенным куском, мысль резанет: "А вдруг яд?"
"Как сало можно отравить? - сам себе удивится и тут же поставит крест
на сомнениях. - В надрезы для чеснока пипеткой залить, яд впитается, следов
не найдешь..."
Как есть после таких предположений? Забросит шмат подальше в кусты.
Собаку привлекал на экспертизу. Пес Прибой всегда вязался с хозяином в
поля выезжать. Прежде Равиль не баловал его прогулками. Тут каждый день
брать стал. Добрый кусок сала отрежет, бросит и ждет, когда сдыхать начнет.
Прибой сожрет и только хвостом виляет: дай еще.
Равиль обрадуется: "Нет яда!". Но сделает жадный надкус и тут же
выплюнет. Вдруг Муслима избрала вариант постепенного отравления?
Летит сало в сторону от обеда на радость Прибою.
Суп борщ, данные в поле, сразу выбрасывал. В жидкое тем более добавить
яду раз - плюнуть.
Раньше яйца вареные на дух не переносил. С голодухи начал пожирать в
больших количествах. Вот уж, считал со злорадством, что нельзя отравить, так
яйца. Гарантия железобетонная. Но однажды, после того как, давясь
всухомятку, зажевал четыре штуки, остолбенел: можно шприцом закачать
какой-нибудь мышьяк или кураре.
Бросил трактор в борозде, побежал скорлупу собирать, отверстия искать.
Так и сяк обсмотрел каждый кусочек. Вроде нет ничего. Но глазам уже доверяй
да проверяй. Дальнозоркость подступила. Очки, конечно, с этой пьянкой