"В.Прокофьев. Мирон и Черт и многие другие " - читать интересную книгу автора

господин очень напоминает облезлую дворнягу, которая не знает, где потеряла
кость. Принюхивается и кружит, кружит...
Нет, Носков не должен показываться на вокзале, его стерегут, в этом
можно не сомневаться.

Извозчик не удивился, когда два прилично одетых господина велели ехать
за город, на "четыреста первую версту". Праздник, и всяк веселится, как
сочтет нужным. Только на этом полустанке даже кабачка приличного нет. Разве
что деревня рядом. Но дело господское, наняли в оба конца и коню овес.
Дорога укатанная, лошадь бежит споро. Навстречу то и дело попадаются
розвальни, битком набитые парнями и девчатами. Гармошка взвизгивает, и звук
тут же остается позади. Замирает и смех. И так всю дорогу.
Рано темнеет зимой. Из города выехали засветло, а к полустанку
подкатили, когда на небе высыпали звезды.
До поезда еще целый час, а мороз крепчает. И ветер поднялся, сдувает с
верхушек сугробов, с крыш не снег, а прямо-таки толченое стекло. Кучер завел
коня в первый попавшийся двор. В избе тепло, чисто, но очень убого.
Наверное, единственным украшением хаты служит большой медный самовар. Он
похож на пузатого кирасира, грудь расцветили медали. Настоящий тульский. И
совершенно неожиданно в красном углу под иконой - шлем. Его, наверное,
недавно чистили битым кирпичом, и теперь стали видны темные пористые впадины
раковин, выеденные временем.
Хозяйка захлопотала у самовара. А Соколов с интересом вертит в руках
шлем. Как он очутился в этой деревенской избе, пришелец из средних веков?
Кто-то потянул Соколова за штанину.
- Дяденька, а дяденька, а у меня и сабля есть... - Мальчишка лет
восьми, босой, в драных портах, протянул Соколову обломок меча.
Его никто не чистил, и ржавчина в нескольких местах проела клинок
насквозь. Чудеса! Не изба, а музей древних доспехов.
- У нас, дяденька, тутотки много этих шапок и сабель. Почитай, в каждой
избе...
Носков, молчавший и нервничавший всю дорогу, немного отошел. Он
поверил, что выберется из Смоленска благополучно. Теперь и его
заинтересовали шлем и клинок.
- А знаете, Мирон, ведь тут, рядом со Смоленском, огромный могильник -
Гнездовские курганы. Не помню, где я читал, что курганов этих чуть ли не
более трех тысяч...
Гнездово! Теперь и Соколов вспомнил. Ведь еще осенью ему пришлось
побывать в Гнездове. Жил там один учитель, старый народник. Отошел от всех
дел старик, но, когда надо, соглашался и литературу укрыть, и ночлег
предоставить приезжим. Этот учитель и рассказывал о курганах.
Носков, смеясь, взял шлем и напялил на голову.
- Э, милый витязь, шапочка-то не про вас, великовата размером...
Из-под шлема торчал только подбородок Носкова...
Самовар зашумел, засвистел. Но что-то уж очень громко и протяжно.
Носков первым сообразил: свистит паровоз, приближаясь к полустанку. Быстро
оделся, вынул из картонки судейскую фуражку, сунул в картонку свою шапку и
скорее на поезд. Извозчик остался чаевничать, Соколов пошел проводить
Носкова.
Поезд не задерживался. Едва Василий Николаевич успел махнуть рукой на