"Константин Прохоров. Божие и кесарево" - читать интересную книгу автора

свыше в управлении царством, Лев с интересом продолжил чтение.
Сын Константина, Лев IV, стал следующим императором. Однако
процарствовал он недолго, настоящей же властью обладала его супруга,
императрица Ирина. И вот как раз через нее произошел новый общественный
поворот к иконопочитанию. Ревнующие о Божьих заповедях христиане - плакали,
насельники монастырей, возлюбившие больше церковное предание, -
торжествовали. Осенью 787 года состоялся еще один Седьмой вселенский собор,2
собравший 308 святых отцов из разных стран, торжественно предавших анафеме
всех иконоборцев. В то время как на предшествующем соборе его участникам
раздавались Евангелия, дабы во всех решениях сверяться с божественным
Словом, на новый собор принесли преимущественно иконы, чтобы им воздать
честь и поклонение.
"Приемлю и лобызаю с глубоким почитанием святые иконы, но что касается
поклонения в смысле служения, то я воздаю его исключительно Святой Троице",
- выразил общее мнение собравшихся архиереев кипрский епископ Константин.
Определение же собора гласило:
"Подобно изображению честного и животворящего Креста, полагать во
святых Божьих церквах, на священных сосудах и одеждах, на стенах и на
досках, в домах и на путях честные и святые иконы, написанные красками и
сделанные из мозаики и из другого пригодного к этому вещества, иконы Господа
и Бога и Спасителя Нашего Иисуса Христа, непорочной Владычицы нашей Святой
Богородицы, также и честных ангелов и всех святых и преподобных мужей.
...Чем чаще через изображение на иконах они бывают видимы, тем более
взирающие на них побуждаются к воспоминанию о самих первообразах и к любви к
ним... Ибо честь, воздаваемая образу, восходит к первообразу, и
поклоняющийся иконе поклоняется ипостаси изображенного на ней...
Осмеливающихся же иначе думать или учить, или согласно с нечестивыми
еретиками отвергать церковные предания... постановляем, если это будут
епископы или клирики - извергать из сана, если же монахи или миряне
-
отлучать от общения".
В то время как императрица Ирина безмерно прославлялась
иконопочитателями, именовавшими ее "спасительницей истинной веры", сама она
переживала ужасную семейную драму. По Божьему попущению, на пути к
единовластию Ирины в империи встал ее собственный, еще юный, сын Константин.
Армия, недовольная изнеженной императрицей, традиционно придерживавшаяся
строгой иконоборческой позиции, не без оснований чувствовала в Константине
грядущего выразителя своих чаяний. И потому Ирина, после известных
нравственных борений (разумеется, в целях высокой политики, торжества
истинной веры и неделимости империи, а не из банального властолюбия!)
повелела тайно ослепить сына в столице, что и было сделано с особой
жестокостью - так, что Константин вскоре умер - в августе 797 года в
Пурпуровой палате1 Большого царского дворца. Однако после сего деяния и сама
Ирина процарствовала недолго. Она была вскоре свергнута с престола одним из
своих приближенных, "спасителем империи" Никифором. Ирину немилосердно
лишили всего имущества и сослали на остров Лесбос, где она через год и
скончалась. Иконопочитатели недоуменно вздыхали: "Одна женщина с ребенком
восстановила благочестие, но она же стала и детоубийцей!"
За время правления Ирины казна была опустошена, монастыри и их
насельники, пользовавшиеся государственной поддержкой, размножились в