"Анатолий Приставкин. Вагончик мой дальний (Повесть)" - читать интересную книгу автора

С колокольни х... машем, разгоняем обла-а-ка!
- Вот именно! - подтвердил Леша Белый. - Больше ничего и не умеете... -
И закричал так, что эхо отдалось в конце вагона: - Зой-ка!
Наплюй на них и топай, маршируй сюда!
Не сразу объявилась Зойка. Рубашечка на ней была расстегнута, и можно
было увидеть белые полусферы грудей. Проплыла уточкой мимо нас, только косой
вильнула, даже не повернула головы. А мы с Шабаном на ее распахнутую грудь
уставились. Не могли оторвать глаз.
Не знаю, как Шабану, а мне вдруг подумалось,что мы тут прямо как в
театре. Перед нами пьют, ходят, гуляют... На нас вообще ноль внимания - фунт
презрения, будто мы не существуем. А нам так даже интересней: цельный
спектакль после стольких месяцев прозябания в вагончике. Еще было бы
интересней, если бы не опасались, что нам тут приготовлена похожая роль.
А Леша Белый посадил Зойку к себе на колени и, придерживая за поясницу,
стал совать ей в губы кружку. Она молча отворачивалась - водка лилась ей на
грудь, на пол, - но с чужих колен не слезла. За стеной громко гоготали
мужчины и повизгивала Мила. То ли плакала, то ли смеялась.
Я отвел глаза от Зойки. Своей необычной для нее покорностью она
вызывала особую неприязнь. Я стал смотреть на Шабана, а он на меня.
Было видно, что и он тоже начинает раздражаться от всей этой картины. Я
даже немного испугался, зная его вспыльчивый характер татарчонка. В детдоме
однажды он бросился на воспитателя, сделавшего замечание, вцепился зубами в
его руку, насилу оторвали.
Я спросил:
- Шабан, ты как?
- А ты как? - спросил он.
- Херово. Да?
- Еще хуже, чем херово.
- Может... драпанем?
- Куда?
Откуда мне знать куда? А здесь что, лучше? - так подумалось. Но, может
и лучше. Не станут палить, как Скворчику в спину. Со стола бы чего
бросили... Хоть корку хлеба...
Конечно, это не произносилось вслух. Мы давно научились понимать друг
друга по шевелению губ. Сильно захмелевший Леша Белый вдруг повернул к нам
стриженую голову, свирепо бросил:
- Так что ваш фриц... Иль как его?.. Будете утверждать, что не слышали,
что он по-своему лопотал с фашистами?
- Какой фриц?
- Какой, какой!.. Рыбкин который!
- Рыбаков?
- Ну Рыбаков.
- Мы ничего не слышали, - сказал я. А Шабан кивнул.
- И больше не услышите... вашу мать! - Леша Белый выругался. И
посмотрел на Зойку. - Она грит, тоже не слыхала. Но с ней-то мы
по-простому... - Он грубо заголил Зойке юбку, но Зойка сидела с анемичным
лицом и глядела в потолок. Дура, подумалось, хоть бы со стола пожрала. Все
не за бесплатно.
Тут с грохотом объявились двое остальных. Волосатик тащил обнаженную
Милку, за растрепанными волосами не было видно лица, а другой, в майке,