"Анатолий Игнатьевич Приставкин. Золотой палач (журнальный вариант)" - читать интересную книгу автора

что-то еще спросить, но махнула рукой и села. А зря. Если бы она попросила
меня выйти на сцену и все рассказать, я бы рассказал. И ей, и всему залу. Я
в этот момент ничего не боялся.

Обратный путь до сарая мы проделали в гробовом молчании. И лишь у самой
двери украинский урка, обычно добродушный, разразился бранью. Досталось и
учительнице, и ее дочери, посмевшей что-то вякать, и, конечно, мне.
- Дотянули! - зло закончил он. - Прикончить бы зараз... прям щас... и
точка!
Пузырь развел руками и посмотрел на меня. Кажется, он колебался.
- Давай вот что сделаем, - тихо предложил ему урка. - Ты нас запри на
полчаса. Остальное я сам. А?
- А что скажем Главному?
- Скажем, напал... Он же чудик... Пришлось тово... успокоить...
- Не поверит, - возразил Пузырь. - И потом, мы не одни... Тут еще
стража... Заложат...
- Пусть попробуют! - пригрозил урка. - Я им зубы перетасую!
- Нет, - решил Пузырь. - Потерпи уж до завтра. Думаю, дольше не
протянется.
Весь разговор происходил при мне, но так, будто меня не было.
Пузырь пропустил меня во тьму сарая и с грохотом захлопнул дверь.


Билет

А наутро прибежала Катя. Я услышал, как она препиралась со стражником,
но в этот раз им оказался Тишкин, и он нехотя ей уступил. Только пробурчал,
чтобы говорила побыстрей, а то после клуба-то велели особенно строго
охранять.
- Я быстро, быстро, - успокоила его Катя. - Саш, ты меня слышишь?
- Ну слышу, - ответил я.
- Ты на меня не сердишься?
- Да нет. Только зря ты проболталась мамаше!
- Прости. Я хотела тебе помочь!..
Тишкин, который, наверное, стоял рядом с ней, назидательно сказал:
- А сама навредила, между прочим.
- Я поняла! - воскликнула Катя. - Я даже боялась, что со зла они...
Слава Богу, ты живой!
- Пока живой, - подтвердил я, вспомнив вчерашнюю угрозу урки.
- Давай скорей, - поторопил ее Тишкин. И я подумал, что правильно он ее
гонит. Толку от нашей встречи никакого. А за нервы дергает. Да еще как.
- Сейчас, сейчас, - сказала Катя и зашептала в дверную щель: - Тебе так
слышно?
- Ну...
- Вчера, после клуба, мама нашла билет в кино... Я ей про игру вашу
рассказала... ну, с манекеном... и она вдруг искать бросилась...
- Ну и что?
- А там, и вправду, восьмой ряд, шестнадцатое место!
Я молча пожал плечами. Как будто она могла это видеть.
- Это что значит? Что мое место и было для казни, да?