"Анатолий Игнатьевич Приставкин. Золотой палач (журнальный вариант)" - читать интересную книгу автора - Не надо, - выдавил я, глядя на стальное, блистающее у живота острие.
- Повтори! - Восьмой... шестнадцатое... Не воткнул. Проследил, как я осторожно принимаю спицу, процедил сквозь зубы: - Думай, голова, картуз куплю. Голова шла кругом. Казнь, кажется, откладывалась, но легче от этого не стало. Можно свихнуться от таких перепадов. Я ухватился рукой за спинку стула и чуть его не опрокинул. Но Яшка Главный даже бровью не повел. - Так кого посадим в кресло? - спросил доверительно. - Пальцем, пальцем укажи! Я обвел спальню глазами. Каждый, на кого я смотрел, тут же старался отвернуться. А некоторые утыкались лицом в одеяло. - Выбрал? - Нет, - пробормотал я. - Так выбирай. А то пойдешь на свое место! Главный криво усмехнулся. Урки на полу не улыбались, но смотрели на игру с интересом. - Так выбрал? В голову пришла сумасбродная мысль назвать кого-то из урок. Пусть посидят на разыгранном ими же стуле, может, тогда поймут, что означает каждую секунду ожидать, когда тебя нанижут на спицу. Но у меня не хватило духу на такое. Не духу, а дури. Это бы мог, наверное, сделать Кеша. Да вякни я что-то подобное, они бы на месте меня и пришибли. А потом бы сказали: - Ладно, - оборвал затянувшуюся паузу Яшка Главный. - Я тебе помогу. Он окинул спальню взглядом и ткнул пальцем в Теслина. Не повезло дурню, его койка оказалась к нам ближе других. Яшка Главный сделал ему призывный знак, не рукой, пальцем поманил, и тот, как загипнотизированный, поднялся с койки и, не сводя с урки застывших от страха глаз, медленно побрел к стулу. - Ну вот, - удовлетворенно произнес Яшка Главный. - Вторая серия началась. Теперь за дело, так, что ли, придурок? Если готов, приступай! Я заметил, что с момента приговора на суде он ни разу не назвал меня по имени. Это могло лишь означать, что если нет меня, то и имени у меня тоже нет. Спица была у меня в руках, а бедный Теслин сидел на стуле, напряженно вытянув шею. Было видно, что он весь дрожит. Но разве я не так же дрожал? Теперь надо зайти ему за спину, нащупать место под лопаткой и нанести укол. И я снова, как в кинотеатре, ощутил противную, ноющую боль под ложечкой и дрожь в руках, даже кончик спицы стал выписывать зигзаги. - Смелей! Смелей! - подбодрил мой наставник. И, упираясь в мое лицо глазами, ставшими из голубых стальными, острыми, как спица, произнес: - Изобрази-ка всем нам, что ты должен был сделать там, в кино... Я отвернулся. Я уже знал, что ничего я им не изображу. Хотя они были уверены, что теперь-то, спасая свою шкурку, я сделаю все, что от меня потребуют. И тогда вторая серия закончится еще эффектней, чем ожидалось вначале. Приговоренный соглашается стать палачом, прежде чем самому попасть к палачу. Их, кажется, возбуждало, но и бесило, что я никак не вписываюсь в затеянную ими игру. |
|
|