"Анатолий Игнатьевич Приставкин. Золотой палач (журнальный вариант)" - читать интересную книгу автора

- Не надо, - выдавил я, глядя на стальное, блистающее у живота острие.
- Повтори!
- Восьмой... шестнадцатое...
Не воткнул. Проследил, как я осторожно принимаю спицу, процедил сквозь
зубы:
- Думай, голова, картуз куплю.
Голова шла кругом. Казнь, кажется, откладывалась, но легче от этого не
стало. Можно свихнуться от таких перепадов. Я ухватился рукой за спинку
стула и чуть его не опрокинул.
Но Яшка Главный даже бровью не повел.
- Так кого посадим в кресло? - спросил доверительно. - Пальцем, пальцем
укажи!
Я обвел спальню глазами. Каждый, на кого я смотрел, тут же старался
отвернуться. А некоторые утыкались лицом в одеяло.
- Выбрал?
- Нет, - пробормотал я.
- Так выбирай. А то пойдешь на свое место!
Главный криво усмехнулся. Урки на полу не улыбались, но смотрели на
игру с интересом.
- Так выбрал?
В голову пришла сумасбродная мысль назвать кого-то из урок. Пусть
посидят на разыгранном ими же стуле, может, тогда поймут, что означает
каждую секунду ожидать, когда тебя нанижут на спицу. Но у меня не хватило
духу на такое. Не духу, а дури. Это бы мог, наверное, сделать Кеша. Да вякни
я что-то подобное, они бы на месте меня и пришибли. А потом бы сказали:
чокнутый придурок чокнулся совсем.
- Ладно, - оборвал затянувшуюся паузу Яшка Главный. - Я тебе помогу.
Он окинул спальню взглядом и ткнул пальцем в Теслина. Не повезло дурню,
его койка оказалась к нам ближе других. Яшка Главный сделал ему призывный
знак, не рукой, пальцем поманил, и тот, как загипнотизированный, поднялся с
койки и, не сводя с урки застывших от страха глаз, медленно побрел к стулу.
- Ну вот, - удовлетворенно произнес Яшка Главный. - Вторая серия
началась. Теперь за дело, так, что ли, придурок? Если готов, приступай!
Я заметил, что с момента приговора на суде он ни разу не назвал меня по
имени. Это могло лишь означать, что если нет меня, то и имени у меня тоже
нет.
Спица была у меня в руках, а бедный Теслин сидел на стуле, напряженно
вытянув шею. Было видно, что он весь дрожит. Но разве я не так же дрожал?
Теперь надо зайти ему за спину, нащупать место под лопаткой и нанести укол.
И я снова, как в кинотеатре, ощутил противную, ноющую боль под ложечкой и
дрожь в руках, даже кончик спицы стал выписывать зигзаги.
- Смелей! Смелей! - подбодрил мой наставник. И, упираясь в мое лицо
глазами, ставшими из голубых стальными, острыми, как спица, произнес: -
Изобрази-ка всем нам, что ты должен был сделать там, в кино...
Я отвернулся. Я уже знал, что ничего я им не изображу. Хотя они были
уверены, что теперь-то, спасая свою шкурку, я сделаю все, что от меня
потребуют. И тогда вторая серия закончится еще эффектней, чем ожидалось
вначале. Приговоренный соглашается стать палачом, прежде чем самому попасть
к палачу. Их, кажется, возбуждало, но и бесило, что я никак не вписываюсь в
затеянную ими игру.