"Михаил Пришвин. Дневники 1914-1917 г.г. " - читать интересную книгу автора

созрела...

Выходят одна за другой [женщины]. Нет противников!

А между тем сколько их! Сколько их в затаенных уголках сердец здесь
присутствующих мужчин и в особенности самих же этих женщин, если вызывать на
бой "мужшш-чи-ну". Но нет того сурового женского противника, который мог бы
осмеять женские права, [признав] справедливость содержания. Его ищут. И его
нет.

Индивидуализм есть подчеркнутая слабость.

10 Февраля. Не совсем это совпадает с годами, но есть такое чувство
своего настоящего возраста, и видишь, чем занимаются, чего ищут люди моего
возраста, т. е. сначала увидишь это, а потом догадаешься о своем возрасте,
что вот потому-то и обратил на это внимание, что возраст такой пришел.
Теперь, например, вижу я, как люди добиваются из последних сил власти:
Мережковский, Горький и, должно быть, Иванов-Разумник. Наигрались - и
кончено, полезай в берлогу, да здравствует общественность, долой
индивидуализм!

Если только футуристов не подберет какой-нибудь высоко даровитый
человек, то люди, подобные Горькому и Мережковскому, могут создать реакцию.

Ремизова как человека нет совершенно: человек, должно быть, весь в
Серафиме Павловне, она его поглотила и направила. Теперь она уговаривает его
покончить с собой,

29

а вслух мне говорит о бесцельности самоубийства, так как все равно
потом будет продолжение. Что это такое? А человек она такой, что говоришь
"по душе", то принималось это, как милость, а когда скажет "жалею вас", то
жалость эта не обидная, а как дар. И еще удивительно, что, несмотря на все
ее внешние и внутренние достоинства, отчего-то при ней умерщвляется всякое
чувственное влечение, как бы умираешь совсем, и в то же время все понимаешь
с высоты: какая-то твердыня неприступная с такой далекой снежной вершиной,
что люди в долинах и помыслить не смеют взойти наверх.

К рассказу "Невеста": она, Маруха эта самая. Значит, девушка эта со
снежной вершины, и вот она почувствовала прикосновение к своему тайному,
самому тайному, и на мгновение сдается, чтобы потом в другое мгновение на
этом же месте стала выситься гора с неприступной снежной вершиной - тут два
пути, или монахиня, или Маруха (снежная гора) - гордая монахиня из
интеллигенции в Шамордине и смиренная Феврония: монахиня - правда, смирение,
Христос; и Маруха - гордость, феминизм, директор английского банка, как
смерть, смерть (до чего же это ясно, ясно в Серафиме Павловне).

И вот интересно представить себе юношу и девушку, которые в долине, но
видят эту снежную вершину, не видят, а которая между ними где-то,