"Михаил Михайлович Пришвин. Колобок ("Родная земля") " - читать интересную книгу автора

выражается. Где-нибудь в песне еще прозвучит, но так, в обычной жизни слово
"любовь" нехорошо и обидно.
- Жениться собираешься? Есть невеста?
- Есть, да у таты все не готово. Изба не покрыта. В подмоге не
сходятся.
Женки наши слышат, сожалеют Иванушку. Времена настали худые, семги все
меньше, а подмоги все больше. В прежние годы много легче было: за Катерину
десятку дали, а Павлу и вовсе за три рубля купили и пропили.
- Дорогая Марья Моревна?
- Голой рукой не возьмешь, разве убегом.
- Вот, вот, - подхватываю я, - надо украсть Марью Моревну.
- Поди-ка, украдь, как ночи светлые. Попробовал один у нас красть, да
поймали, да все изодрались. Потемнеет осенью, может быть, и украду.
Так я и знал, так и думал про эти светлые бестелесные северные ночи.
Усталость! Страшная усталость! Как бы хорошо теперь заснуть нашей
темною южной ночью! Бай-бай. - качает море.
Склоняется темная красавица со звездами и месяцем в тяжелой косе.
Усни, глазок, усни, другой!
Я вздрагиваю. Совсем близко от нас показывается из воды большая
серебряная спина, куда-куда больше нашей лодки. Чудовище проводит светлую
дугу над водой и опять исчезает.
- Что это? Белуха? - неуверенно спрашиваю я.
- Она, она. Ух! И там!
- И там! И там! Что лед! Воду сушит!
Я знаю, что это огромный северный зверь из породы дельфинов, что он не
опасен. Но если вынырнет совсем возле лодки, зацепит случайно хвостом?..
- Ничего, ничего, - успокаивают меня спутники, - так не бывает.
Они все, перебивая друг друга, рассказывают мне, как они ловят этих
зверей. Когда вот так, как теперь, засверкают на солнце серебряные спины,
все в деревне бросаются на берег. Каждый приносит по две крепких сети, и из
всех этих частей сшивают длинную, больше трех верст, сеть. В море выезжает
целый флот лодок: женщины, мужчины, старые, молодые - все тут. Когда белуха
запутается, ее принимают на кутило (гарпун).
- Веселое дело! Тут и женок купают, тут и зверя бьют. Смеху, граю! И
женки тоже не промах, тоже колют белух, умеют расправиться.
Как же это красиво! Какая сказочная, фантастическая битва на море.
Ветер быстро гонит нашу лодку по морю вдоль берега. Иванушка перестал
помогать веслами, задремал у борта. Женки лежат давно уже одна возле другой
на дне лодки, у потухшего самовара. Мужичок-с-ноготок перебрался к носу и
так и влип там в черную смолу.
Не спит только кормщик, молчаливый северный старик. Возле кормы на
лодке устроен небольшой навес от дождя, "заборница", вроде кузова на нашей
дорожной таратайке. Туда можно забраться, лечь на сено и дремать. Я
устраиваюсь там, дремлю. Иногда вижу бородатого мужика и блестки от
серебряных зверей, а иногда ничего, - какие-то красные огоньки и искры во
тьме под навесом.
Сказки и белые ночи и вся эта бродячая жизнь запутали даже и холодный,
рассудочный, северный день.
Я проснулся. Солнце еще над морем, еще не село. И все будто грезится
сказка.