"Михаил Михайлович Пришвин. Колобок ("Родная земля") " - читать интересную книгу автора

- Спите, спите, добрые, мы свои, - отвечаем мы.
- Тишинка! - шепчет женка.
- Краса! - отвечает Иванушка.
Задумалась женка, забыла свое некрасивое лицо, в лодке улетела по
цветным полоскам и, прекрасная, засияла во все море и небо. Стукнул веслом
Иванушка, разбудил в воде огнистые зыбульки.
- Зыбульки зыбаются.
- А там парус, судно бежит!
Все смеются надо мной.
- Не парус, это чайка уснула на камне.
Подъезжаем к ней. Она лениво потягивается крыльями, зевает и летит
далеко-далеко в море. Летит, будто знает, зачем и куда. Но куда же она
летит? Есть там другой камень? Нет. Там дальше морская глубина.
Что это? Прозвенела светлая, острая стрела?.. Или это наши южные степи
сюда, на север, откликнулись?
- Что это, крещеные?
- Журавли проснулись.
- А там что, наверху?
- Гагара вопит.
- Там?
- Кривки на песочке накликают.
Протянулись веревочкой гуси, строгие, старые, в черном, один за другим,
все туда, где исчезла таинственной темной точкой белая чайка.
Потом повалили несметными стаями гаги, утки, чайки. Но странно, все
туда, в одном направлении, где горит общий край моря и неба. Летят молча,
только крылья шумят.
Зашумели, закричали со всех сторон птицы, рассыпались несметные стаи
возле самой лодки, - говорливые, болтливые, совсем как деревенские девушки в
праздник. Танцуют, прыгают, ликуют золотые, синие, зеленые зыбульки. Шутит
забавный Мужичок-с-ноготок с женкой. И где-то далеко у берега умирает
прибой.
- Ивашенько, Ивашенько, выдь на бережочек, - зовут с берега горки,
сосны и камни.
- Челнок, челнок, плыви дальшенко, - улыбается рассеянно Иванушка и
ловит веслами смешные огнистые зыбульки. Женки затянули старинную русскую
песню про лебедь белую, про травушку и муравушку. Ветер подхватывает песнь,
треплет ее вместе с парусом, перепутывает ее с огненными зыбульками. Лодка
колышется на волнах, как люлька. Все добродушней, ленивей становится мысль.
- Чайку бы.
- Можно, можно. Женки, грейте самовар!
Разводят самовар, готовится чаепитие на лодке, на море. Чарка обошла
круговую, остановилась на женках. Немножко поломались и выпили. Много ли
нужно для счастья! Сейчас, в эти минуты, я ничего для себя не желаю.
- А ты, Иванушка? Есть у тебя Марья Моревна?
Глупый царевич не понимает.
- Ну, любовь. Любишь ты?
Все не понимает. Я вспоминаю, что на языке простого народа любовь -
нехорошее слово: оно выражает грубо-чувственную сторону, а самая тайна
остается тайной без слов. От этой тайны пылают щеки деревенской красавицы,
такими тихими и интимными становятся грубые, неуклюжие парни. Но словом не