"Михаил Михайлович Пришвин. Колобок ("Родная земля") " - читать интересную книгу автора

- Попадется дело - рад делу, но только, вернее, от дела лытаю.
- Ишь ты, - старик качает головой, - дела да случаи всех примучили, вот
и разбегается народ.
- Укажи мне, дедушка, землю, - прошу я, - где не перевелись
бабушки-задворенки, Кощеи Бессмертные и Марьи Моревны?
- Поезжай в Дураково, - отвечает старик: - нет глуше места.
"Шустрый дед!" - подумал я, собираясь ответить смешно и необидно. И
вдруг сам увидал на своей карманной карте Дураково - беломорскую деревню
против Соловецких островов.
- Дураково! - воскликнул я. - Вот Дураково!
- Ты думал, я шучу? - улыбнулся старик. - Дураково есть у нас, самое
глухое и самое глупое место.
Дураково мне почему-то понравилось; я даже обиделся, что старик назвал
деревню глупой. Она так называется, конечно, потому, что в ней
Иванушки-дурачки живут. А только ничего не понимающий человек назовет
Иванушку глупым.
Я подумал о лесных тропинках, протоптанных странниками, о ручьях, где
можно поймать рыбу и тут же сварить ее в котелке, об охоте на разных
незнакомых мне морских птиц и зверей.
- Подожди немного на камне, - сказал дед, - кажется, здесь есть
дураковцы, они лучше меня расскажут. Если тут, я их к тебе пришлю.
Счастливый путь!
Через минуту вместо старика пришел молодой человек, с ружьем и с
котомкой.
Он заговорил не ртом, казалось мне, а глазами - такие они у него были
ясные и простые.
- Барин, раздели наше море! - были его первые слова.
Я изумился. Я только сейчас думал о невозможности разделить море и тем
даже объяснил себе преимущества северных людей: земля дробится, но море
неделимо.
- Как же я могу разделить море? Это только Никита Кожемяка со Змеем
Горынычем делили, да и то у них ничего не вышло.
В ответ он подал бумагу. Дело шло о разделе семужных тонь с соседней
деревней.
Нужен был начальник, но в Дураково ехать никто не хотел.
- Барин, - продолжал упрашивать меня деревенский ходок, - не смотри ты
ни на кого, раздели ты сам.
Я понял, что меня принимают за важное лицо. В северном народе, я знал,
существует легенда о том, что иногда люди необычайной власти принимают на
себя образ простых странников и так узнают жизнь народа. Я знал это поверье,
распространенное по всему свету, и понял, что теперь конец мне.
Я по опыту знал, что стоит только деревне в страннике заподозрить
начальство, как мгновенно исчезнут все бабушки-задворенки, сам перестанешь
верить в свое дело, и колобок останавливается. Я стал из всех сил уверять
Алексея, что я - не начальство, что иду я за сказками: объяснил ему, зачем
это мне нужно.
Алексей сказал, что понял, и я поверил его открытым, чистым глазам.
Потом мы с ним отдохнули, закусили и пошли. Колобок покатился и запел
свою песенку: