"Михаил Пришвин. Мирская чаша" - читать интересную книгу автора

вспыхнет звезда.
Да, если бы у нас мало-мальски было согласие, то каждый за великое
счастие считал бы добровольно пробыть хоть один год учителем, на всю жизнь в
черной беде это дело будет гореть ему святой путеводной звездой.
Так думает Алпатов, возвращаясь к себе наверх из школы по лестнице с
огромной вязанкой дров на спине. А дома, беседуя с бабушкой, его дожидается
богатая баба: слышала, здесь продается ротонда. Увидела учителя с вязанкой
дров, и ах! - тужить, кого-то бранить, что вот до чего довели, учитель, и
сам носит дрова. Неискренняя богатая баба: хорошо еще, если ей все равно, а
скорее всего ей приятно, что она богатая так сидит, а образованный носит
дрова. Но самому учителю даже и в голову не приходило подумать, что дрова
носить ему нехорошо. Хлопнув вязанку возле печки, он надевает ротонду своей
покойной сестры, хвалит воротник и особенно цвет:
- Бордо.
Предлагает музейный лорнет и усаживает в мягкое зеленое кресло.
Обезьянка, смеясь, смотрит в лорнет на бордо.
- Кровяный цвет, нет ли другого?
- Кровяный в моде.
- Я ищу небного цвета ротонду.
- Голубого нет.
Нет! Вот сундук она бы взяла.
- Казенный сундук.
- Пустой стоит, не записан?
- Мало ли что: казенный.
Дает три пуда муки или пуд сала, на прибавку дичь.
- Какую дичь?
- Гуся.
О, Боже мой, как хочется гуся!
Дрянь сундук, не нужен музею, и сколько он этого хламу выбрасывал в
коридор на общее расхищение, а сундук продать нельзя, в него засел принцип
казенный. Все крестьяне зарятся на этот сундук, он повсюду известен,
и
продай его, он, Алпатов, будет в согласии со всей лесной обезьяной. Но
нельзя быть согласным с русской лесной обезьяной. Идейная обезьяна та
понимает внешнюю сторону и достигает идеала своей работой, изменяет,
подчищает, сортирует, вычисляет и небольшую хотя сумму отпускает на дело
истинного творчества жизни, сознавая все-таки, что она - обезьяна, и
доходит до жизни, но не она творит жизнь. А лесная психологическая обезьяна
так схватывает сущность творческого человека: тот не работает мускульно, а
только пишет на белой бумаге, читает, учит, и ей кажется это очень легко и
приятно.
Отчего это? Оттого, что она живет стаей в своем лесу и эта стая
называется ложно община, мир, как ложно этой же стаей понимается слово
"коммуна" не как собор, а как легион. В стае работают все горбом, носят,
возят все на себе, тут не признают машины, выдумки, мерой творческого
процесса считают пуд муки, добытый обреченностью на бытие, где телушка много
дороже ребенка, где праздник, если отелится корова телушкой, и горе, если
женщина родит девочку. Тут добывается пуд, страшный, как смерть, оттого что
все, кроме этого пуда, считается хитростью.
Во вшивом поезде, несущем заразу и смерть, пуд едет по всей Руси и