"Михаил Михайлович Пришвин. Зеленый шум (Сборник)" - читать интересную книгу автора

- Так отчего же он страшно воет теперь?
- Отец говорил волки воют весной оттого, что им есть теперь нечего. А
Серый еще остался один, вот и воет.
Болотная сырость, казалось, проникала сквозь тело к костям и студила
их. И так не хотелось еще ниже спускаться в сырое, топкое болото.
- Мы куда же пойдем? - спросила Настя.
Митраша вынул компас, установил север и, указывая на более слабую
тропу, идущую на север, сказал:
- Мы пойдем на север по этой тропе.
- Нет, - ответила Настя, - мы пойдем вот по этой большой тропе, куда
все люди идут. Отец нам рассказывал, помнишь, какое это страшное место -
Слепая елань, сколько погибло в нем людей и скота. Нет, нет, Митрашенька, не
пойдем туда. Все идут в эту сторону, значит там и клюква растет.
- Много ты понимаешь! - оборвал ее охотник - Мы пойдем на север, как
отец говорил, там есть палестинка, где еще никто не бывал.
Настя, заметив, что брат начинает сердиться, вдруг улыбнулась и
погладила его по затылку. Митраша сразу успокоился, и друзья пошли по тропе,
указанной стрелкой, теперь уже не рядом, как раньше, а друг за другом,
гуськом.


IV

Лет двести тому назад ветер-сеятель принес два семечка в Блудово
болото: семя сосны и семя ели. Оба семечка легли в одну ямку возле большого
плоского камня. С тех пор уже лет, может быть, двести эти ель и сосна вместе
растут. Их корни с малолетства сплелись, их стволы тянулись вверх рядом к
свету, стараясь обогнать друг друга. Деревья разных пород боролись между
собой корнями за питание, сучьями - за воздух и свет. Поднимаясь все выше,
толстея стволами, они впивались сухими сучьями в живые стволы и местами
насквозь прокололи друг друга. Злой ветер устроив деревьям такую несчастную
жизнь, прилетал сюда иногда покачать их. И тогда деревья так стонали и выли
на все Блудово болото, как живые существа, что лисичка, свернувшаяся на
моховой кочке в клубочек, поднимала вверх свою острую мордочку. До того
близок был живым существам этот стон и вой сосны и ели, что одичавшая собака
в Блудовом болоте, услыхав его, выла от тоски по человеку, а волк выл от
неизбывной злобы к нему.
Сюда, к Лежачему камню, пришли дети в то самое время, когда первые лучи
солнца, пролетев над низенькими корявыми болотными елочками и березками,
осветили Звонкую борину и могучие стволы соснового бора стали, как зажженные
свечи великого храма природы. Оттуда сюда, к этому плоскому камню, где сели
отдохнуть дети, слабо долетело пение птиц, посвященное восходу великого
солнца.
Было совсем тихо в природе, и дети, озябшие, до того были тихи, что
тетерев Косач не обратил на них никакого внимания. Он сел на самом верху,
где сук сосны и сук ели сложились, как мостик между двумя деревьями.
Устроившись на этом мостике, для него довольно широком, ближе к ели, Косач
как будто стал расцветать в лучах восходящего солнца. На голове его гребешок
загорелся огненным цветком. Синяя в глубине черного грудь его стала
переливать из синего на зеленое. И особенно красив стал его радужный,