"Михаил Пришвин. Кощеева цепь" - читать интересную книгу автора

читает, то хохот идет в классе, как в обезьяньем лесу, за это и прозвали
его Обезьян. Есть еще надзиратель Заяц, - сам всего до-смерти боится, но
ябедничает, доносит, нашептывает; с ним надо поосторожнее. Козел - учи-
тель географии, считается и учителями за сумасшедшего; тому - что на ум
взбредет, и с ним все от счастья. Страшней всех учитель математики Ко-
ровья Смерть, тот как первый раз если поставил единицу, так с единицей и
пойдешь на весь год. Твоя фамилия очень плохая, начинается с буквы А,
первый всегда будешь попадать, тебе нужно хорошо выучить первый урок, а
то сразу под Коровью Смерть попадешь, и тут тебе крышка.
- Почему же он называется Коровьей Смертью? - спросил Курымушка.
- Вот почему: ежели он тебе единицу в начале поставил, и ты с этой
единицей пошел на весь год, то ты уже больше не ученик, а корова.
- Ты сам - корова?
- Был прошлый год коровой, тут все назади были коровами, но я надеюсь
в этом году попасть в ученики. Ты это сам поймешь сразу, - вот он идет.
Коровья Смерть, рыхлый и серый лицом, вошел к костылем, сел на кафед-
ру и ногу положил отдельно на стул: в ноге, сказали, у него подагра. Все
вынули синие тетрадки и стали под его диктовку писать весь час правила.
- Это вызубри, - учил Ахилл, - на зубок, тебя завтра первого спросит,
- смотри, не подведи, а то с тебя рассердится, и пойдет, - много лишних
коров наделает.
- Не подвести бы класс! - опасливо думал Курымушка дома, приступая к
зубрежке. В слове "класс" ему сразу далось что-то очень хорошее, за что
нужно стоять и, Боже сохрани, подвести. А что учителя - враги классу, то
это само собою понятно. Зубрить Курымушка начал возле того самого окош-
ка, откуда виднелась кладбищенская березовая роща, за которой далеко в
полях был рай, так ему теперь представлялся их дом в саду. Очень было
трудно зубрить, думая о желтобокой Антоновке, но он честно вызубрил, а
утром повторил и, когда в гимназию шел, все твердил: "сложение есть
действие...".
- Хорошо вызубрил? - спросил Ахилл.
- Хорошо.
- Ну-ка!
- Сложение есть действие...
И стал.
- ... посредством которого... - подсказал Ахилл.
- Да, да: посредством которого...
- Стой, идет!
- Идет, идет, идет! - прошумело в классе и стихло, как перед грозой.
Далеко слышался в коридоре стук костылем. Коровья Смерть приближался,
в классе все мертвело и мертвело. А когда Смерть вошел и сел на кафедру,
Курымушке все стало бледно вокруг и слабо в себе. Немо прозвучало ка-
кое-то ужасное слово, невозможно было его принять на себя, а все-таки
слово это было: Алпатов.
- Тебя, тебя! - шептали вокруг.
- Алпатов здесь?
- Здесь, здесь! - крикнули за Курымушку и толкнули его вперед между
партами, дальше еще толкнули, и так пошло до самой кафедры и все шло как
с самого начала: без весел, без руля, без паруса волны несли куда-то Ку-
рымушку.