"Мария Павловна Прилежаева. Юность Маши Строговой: Повесть) " - читать интересную книгу автора

удивлению своему, сообщив ей неприятную новость, удовлетворения он не
испытал.


Глава 8

В приказе, вывешенном деканатом, предлагалось под угрозой исключения
сдать экзамен в недельный срок. Это значило, что Маша должна оставить
<Севастопольские рассказы> и тот мир чувств и мыслей, который возник в ее
представлении, и изучать большие и малые юсы. Все были заняты семинарскими
работами, через несколько дней начиналась педагогическая практика, потом
зимняя экзаменационная сессия.
Все это свалилось на Машу разом. На лекциях она не закрывала учебника
старославянского языка.
Ася заглянула в учебник:
- Ай-яй-яй! Как ты ухитрилась дотянуть до сих пор хвосты за прошлый
год? Что ты делала все это время?
За это время Маша многое поняла. И тем не менее через несколько дней
ее могли исключить из института.
- Чудачка! - сказала Ася. - Читает вперед по курсу и не делает того,
что нужно. Ты пропадешь, если я тебе не помогу.
- Как ты можешь помочь? - недоверчиво возразила Маша.
Ася улыбнулась.
- Вон шествует профессор, - указала она. - У западника, кроме
Байрона, можно ничего не знать. У этого старикана славяниста, наверно,
тоже есть конек. Познакомься и разузнай.
Профессор шел по коридору, шаркая резиновыми ботами. Почти до пят
свисала шуба на лисьем меху. Профессору было тяжело в меховой шубе. Он
остановился около аудитории, снял ушанку, вытащил из кармана шубы черную
круглую шапочку, прикрыл ею лысину и только потом вошел в аудиторию.
- А самое лучшее, - продолжала Ася, - признайся ему, что обожаешь
старославянский. Верный способ. Всегда действует!
Машей вдруг овладела беспечность. Она спрятала учебник в портфель.
Через два часа сдавать все равно ничего не успеешь. Что будет, то и будет.
Профессор сидел за столом. Маша устроилась напротив.
- Лекции слушали? Прочитали всерьез? Ясно все? - он задавал
отрывистые вопросы, его зоркие маленькие глаза быстро бегали. - Не крутите
бумажку. Зачем вы крутите бумажку?
Маша послушно сложила на коленях руки. <Провалит!>
- Нуте-с, рассказывайте.
Маша начала рассказывать.
- А нуте-ка, разъясните вот это, - прервал профессор. - А нуте-ка...
Маша разъясняла то, что для нее самой оставалось недостаточно ясным.
Он покачивал головой. Маше показалось - одобрительно.
<Должно быть, обойдется>, - подумала она. Голос ее зазвучал бодрее.
Профессор поморщился:
- Хватит.
Она протянула зачетную книжку.
Профессор взял, взглянул исподлобья на Машу и, обмакнув в чернильницу
перо, с притворным равнодушием спросил: