"Мария Павловна Прилежаева. Юность Маши Строговой: Повесть) " - читать интересную книгу автора

бомбоубежище. Он кивнул в ответ на приветствия, поискал глазами, куда деть
шляпу, и положил перед собой на столе.
- Дорогие друзья! Я уезжал с тяжелым сердцем из Москвы. Там тридцать
лет за одним и тем же столом я привык работать в одни и те же часы. В
музее остались недочитанными рукописи... В Хамовниках фашисты пытались
сжечь дом Толстого. Взрывной волной сброшен памятник Ломоносову - возле
университета и Тимирязеву - у Никитских ворот... Поход варваров на
культуру, - сказал Валентин Антонович и, заложив руку за борт пиджака,
прошелся по аудитории. - Признаться, когда я ехал сюда и видел пески,
несколько суток перед глазами пески, а потом эти ваши торжественные
горы... Они слишком величественны, признаться. Смотришь на них и тоскуешь
о ржаном поле. Но вот я пришел в институт. Я искренне рад встретиться с
вами, мои уважаемые слушатели. Я снова дома. Лермонтов когда-то сказал:
<Мой дом везде, где есть небесный свод, где только слышны звуки песен>. А
мы скажем так: где уважается человек, труд и культура, где каждый
чувствует и мыслит так же, как и ты, - там наш дом. Итак, я дома и
приступаю к работе. - Он откашлялся и заговорил спокойнее и суше: - В
развитии русской культуры девятнадцатого века...
Студенты наклонились над тетрадями. Трудно представить студента,
который не записал бы первой лекции курса. Но скоро некоторые из них
оставили карандаши, не успевая улавливать мысли, и с недоумением и
интересом внимали профессору, который с такой непринужденностью сообщал о
событиях литературной жизни начала XIX века, как будто был их живым
очевидцем.
Лекция кончилась. Маленькая студентка с белой челкой над крутым
лобиком подошла к профессору и сообщила:
- Я из Киева.
- Да? - вежливым полувопросом ответил Валентин Антонович.
Он заметил Машу.
- Подите-ка сюда! Подите! - позвал он. - Милая моя землячка! - живо
сказал он, беря ее за руку. - И вы здесь? По всему свету раскидало народ.
- Валентин Антонович, - спросила Маша, - вы недавно из Москвы? Как
она?
- Стоит. Лютые стужи, не видно детей, время от времени падают бомбы,
и всюду войска, войска! Москва выстоит! Издали любишь ее с тоскою ребенка,
потерявшего мать... Вам не трудна была первая лекция? - полюбопытствовал
он.
- Немного трудна, - созналась Маша и вспомнила, что ее не принимают в
институт, не придется слушать Валентина Антоновича.
Она рассказала о своих неудачах.
- Ах, эти документы! - смеясь и досадуя, сказал профессор. - Я тоже
их вечно терял и всю жизнь терпел всяческие бедствия. Ну, идемте к декану.
Надо вас выручать!


Глава 5

Строгову зачислили на третий курс условно, до прибытия документов, с
обязательством в месячный срок сдать оставшийся несданным в Москве экзамен
по старославянскому языку.