"Джон Бойнтон Пристли. Герой-чудотворец" - читать интересную книгу автора

- Хэл Кинни из "Дейли трибюн" и "Санди курир".
Мистер Стоунли ничего не ответил. Он только повернулся, подошел к двери
и широко открыл ее.
- Я вполне понимаю, мистер Стоунли, - мягко продолжал Кинни, - вам
тяжело говорить о...
- Вон!
Кинни не понял, действительно ли он слышал это короткое слово,
сказанное - нет, брошенное ему в лицо, - или он только прочел его на лице
мистера Стоунли.
- Я глубоко уважаю ваши чувства. Лишь сознание долга позволило мне
вмешаться...
- ВОН!
На этот раз ошибки быть не могло. Ему угрожали. И вдобавок унижали его.
Кинни, вспомнив, кто он, призвал на помощь чувство оскорбленного
достоинства.
- Вы разговариваете не с простым репортером, мистер Стоунли. Все, что я
хочу...
Его резко прервали...
- Все, что хочу я, это чтобы меня оставили в покое. Это мой дом, и я
предпочитаю, чтобы вы находились вне его. Поэтому убирайтесь.
- Вы отдаете себе отчет в том, что...
Стоунли сделал шаг вперед. Лицо его было бледным, глаза горели, и он
казался таким страшным, так сильно походил на опасного сумасшедшего, что
Кинни, который не так-то легко пугался подобного рода людей, сделал шаг
или два назад.
- Аллан, дорогой, - пролепетала жена.
Один взгляд заставил ее замолчать. Стоунли опять повернулся к Кинни.
Лицо его выражало что-то среднее между гримасой и насмешкой. Он вдруг стал
общительным.
- Я всегда терпеть не мог вашу продажную прессу. Я всегда считал ее
глупой, грязной, безответственной и опасной. Теперь я знаю, на что она
способна. Ваши газетчики, кажется, уже не в состоянии переживать настоящие
человеческие чувства, но я постараюсь, чтобы вы испытали их собственным
задом. Так вот, если вы _сейчас же_ не уберетесь, я сам вышвырну вас, и
это не образное выражение, - я действительно вышвырну вас и сделаю это
_по-настоящему_. После того, как я с удовольствием дам вам пинка, вы
можете предпринимать меры, какие найдете нужными, мне все равно.
- Мы не в Индии, - сказал не без достоинства Кинни. Он кивнул миссис
Стоунли, миновал тяжело дышавшего ее мужа и выбрался на улицу в
мутно-серый вечер, очень прохладный и свежий, в котором дышала какая-то
своеобразная ирония.
- Ну как вы там сладили? - приветливо спросил его ожидавший в
автомобиле парень.


- Нет, к черту! Ехать на этом тихоходном поезде, который отходит в
Лондон в два часа ночи!
Выброшенный на улицу с пустыми для Шаклворса руками, продолжая
переживать оскорбление, голодный, усталый Кинни злился на все, что угодно,
не говоря уже об обслуживании пассажиров в этом глухом углу.