"Владимир Сергеевич Прибытков. Тверской гость " - читать интересную книгу автора

последним. Благословляя князя, как бы вспомнил:
- Мужикам тем прости. Пусть идут на волю. По неразумению злобствовали.
А одного схватить надо. Троих старцев жизни решил. Тать истинный! Федькой
звать. Казнить надо злодея.
- А он мне в ноги бросался! - вспомнил Михаил.
- Ахти! - всполошилась княгиня. - Вот как беда-то близко была! Сыщи,
владыко, разбойника поскорее! Сыщи!
Покинув покои, епископ сошел с крыльца, осторожно подобрал шубу и рясу
и, подхваченный двумя холопами, уселся в колымагу. Тяжелые, сытые кони
медленно налегли на гужи.
Провожая епископский выезд взглядом из окна, великая княгиня вздохнула:
- Кроток и смирен владыка Геннадий... Простил мужиков. А сердцем тверд
и верен нам, Мишенька. На мешкай ты с просьбой его.
Михаил кивнул, промычав что-то нечленораздельное. Оставаться с матерью
вдвоем он не любил. Хотелось пойти на псарню, но в день поминовения сестры
этого не подобало делать.
- Дьяка позвать! - велел мальчик. - Дарственную писать станем!
- Умненький мой! - улыбнулась княгиня, подходя и трогая длинные кудри
сына. - Пиши, князюшка, а я пойду помолюсь.
Затворив дверь опочивальни, княгиня зевнула, почесала голову и как была
прилегла на постелю. Прошлую ночь спала мало: утешала вдовье сердце. Кто
знал, что такой день тяжкий выпадет? Хоть теперь вздремнуть...
А Михаил с дьяком сочинял дарственную. Все лучше, чем учить писание и
головоломный греческий язык, никак не дававшийся молодому князю. Пусть его
монахи учат!
Мысли о Москве больше не беспокоили Михаила. Он был скор на забвение.
Сильнее страшил его загадочный мужик - убийца. Ведь в одном шаге от князя
стоял! Худущий, глаза запали... Не зря тогда сердце замерло, не зря!

На другое утро Федор Лисица, как всегда, отправился в детинец к
приказной избе. Вместе со всяким людом прошел в ворота, побрел ставшими
знакомыми проулками.
В проулках меж домов, огороженных тынами - где из бревен, где из
кольев, - толклись торговцы, слонялись бездомные попы, искавшие места или
даровой выпивки, гремели телеги с деревенскими кладями, - мужики везли
боярам свою дань. На телегах краснели говяжьи и бараньи туши, свешивала
длинные шеи битая птица, вздымались кадки с маслом, творогом и капустой.
Пропуская обоз, Федор увидел знакомого купца, тоже немало просидевшего у
приказа.
- Здорово! - осклабился Федор. - Ну, што слыхать? Моя-то обида
решилась!
Купец как-то странно поглядел на Федора, отодвинулся и, ничего не
ответив, замешался среди народа.
До избы оставалось рукой подать, как Лисицу окликнули. Горбоносый,
черноглазый псарь Никиты Жито в кафтане с галунами торопливо пошел в
сторону, кивая на ходу - иди, мол, за мной... Федор, недоумевая, почесал в
затылке, нерешительно затоптался на месте: уж очень хотелось поскорее узнать
в приказе, как его дела. Однако псарь ждал, и Федор свернул к нему.
Увидев, что Лисица идет, боярский слуга валкой походкой двинулся по
проулку, изредка оглядываясь и осторожно подмигивая.