"Владимир Сергеевич Прибытков. Тверской гость " - читать интересную книгу автора

руку, тянувшуюся к сабле, споткнулся, и оба покатились под ноги дерущимся.
Васька Немытый, дюжий, нескладный мужик с руками - плетями, ногами -
колесами, уцепившись за шестопер чернявого монастырского, тянул оружие к
себе, в кровь обдирая сильные пальцы.


[Image015]


Отца Антипа Кривого - трухлявого дедку - сковырнули в свалке, как
опенок. Он тихо упал и замер, странно вытянув тонкую шейку. На него ступили
раз, другой, он не охнул.
Сам Антип, на вид такой же лядащий, как отец, но проворный, ловко
уклонялся от ударов грузного ратника, а сам все подскакивал и сильно, тычком
бил монастырского по зубам. У ратника, державшего пику, оставалась свободной
только одна рука, драться ему было трудно, изо рта уже текла кровь.
Рассвирепев, ратник отшвырнул, наконец, пику и так хватил Антипа по
здоровому глазу, что тот мигом ослеп и взвыл... Бились крепко, ярея от боли.
Плотно сжимали хрустящее горло врага, прокусывали душащие руки, пинали
ногами, задыхались от ненависти.
Дерущихся было вровень. Однако мало-помалу верх стали брать
монастырские. Видя, что дело принимает плохой оборот, кое-кто из них успел
все-таки выхватить нож или саблю, и теперь мужикам пришлось туго. Истошно
закричав, повалился на колени, сжимая разрубленную голову, нескладный Васька
Немытый.
Охнув, отбежал в сторону и рухнул на траву, держась за проткнутый бок,
Фрол Исаев.
Федор еле увернулся от сабельного удара, но ему подставили ногу, и он
упал, успев заметить, как опять взвилась над ним губительная сталь.
Марфа, мать Федора, прибежала к колодцу вместе со всеми бабами и с
самого начала жалась, как все, к избе Антипа, утешая проснувшегося и
ревущего Ванятку, загораживая и успокаивая плачущую Анисью.
Все дрожало в старухе. Глаза, остекленев, искали в куче дерущихся
розовую рубаху Федора.
- Сынок, сынок... - шептала она.
Когда же монастырские насели, а на Федора замахнулись саблей, когда она
увидела кровь, в ней поднялось что-то властное, горячее и, сунув Ванятку
обомлевшей Анисье, она выдернула кол из Архиповой изгороди, выпрямилась и
пошла на дерущихся, неуклюже, вразвалку ступая больными ногами, похожая на
разъяренную медведицу, спасающую своих сосунков.
- Бей, бабы, бей их! - услышала Анисья и не сразу поняла, что это голос
свекрови, так звонок и силен был он.
Словно кто толкнул в спину княтинских баб, потерянно жавшихся к плетню.
С криком, со всхлипами, хватая все, что подвернулось под руку, бросились они
на монастырских.
Марфа подоспела вовремя. Ратник не смог ударить второй раз. Собрав все
силы, она встала перед ворогом и молча, гневно глядя в его заметавшиеся
глаза, ударила колом... Монастырские дрогнули. Кто-то из них метнулся к
коню, но едва сунул ногу в стремя, как десяток рук опрокинули его, и
испуганный конь, визжа, помчался прочь, волоча за собой сбитого ратника.