"Альваро Прендес. Военный летчик (Воспоминания) " - читать интересную книгу автора

Нас ждал новый день. Но не спалось. Лицо погибшего курсанта стояло перед
моими глазами. Я подумал: "Как жестока жизнь! Что скажут теперь его
родители, жена, друзья и его дети?"
Прозвучал сигнал отбоя. Погасли все огни, и я устроился поудобнее,
чтобы уснуть, но события этой страшной ночи неотступно преследовали меня.
Снова и снова возникало передо мной его лицо, оно становилось красным от
крови.
После полуночи снова прозвучал сигнал тревоги - третий раз за ночь!
Сбросив одеяло, я в одном нижнем белье перелетел через Сурка, наступив
ему на живот в тот момент, когда он пытался подняться. С подоконника я
свалился вниз на бетон, сильно ударившись коленями и едва не задохнувшись от
боли. С трудом поднявшись, я вовремя занял свое место в строю, но едва стоял
и потому прилагал усилия, чтобы не потерять сознание.
Двор плыл у меня перед глазами. Меня бил озноб.
Я обливался холодным потом, хотя было жарко. Через некоторое время
наконец пришел в себя. И как раз вовремя... к самому началу спектакля!
Все курсанты училища кроме нас, первокурсников, выстроились в две
шеренги лицом к лицу на расстоянии около двух метров. Старшекурсники держали
мачете, которые обычно носят военнослужащие частей, дислоцирующихся в
сельской местности.
"Это же коллективное наказание! - промелькнула мысль. - Мы опозорили
училище, и теперь все они полны ненависти к нам".
Капитан энергичным голосом приказал!
- Всем первокурсникам снять одежду и пройти между двумя шеренгами.
Каждому из нас наносили удары ниже спины, держа мачете плашмя. Удары
были настолько сильными, что форма тесака отпечатывалась на теле, оставляя
темно-красный след.
Град оскорблений, издевательств и самых грубых проклятий обрушивался на
нас вместе с ударами. Тех, кто пытался выскользнуть, водворяли на место, и
на него вновь сыпались удары. Я находился в полубредовом состоянии, и в
голове у меня вертелось: "Приказы не обсуждаются, а выполняются",
"Единственно правильный ответ солдата - "Да, сеньор!". Но ничего не могло
облегчить мою боль.
Начался второй акт спектакля. Лейтенант Санчео Москера приказал:
- За мной, бегом - марш!
Мы, голые и босые, побежали по каменистым окрестностям училища. Когда
кто-либо из нас падал, оступившись в темноте или ударившись об острый
камень, на него сыпались удары мачете, сопровождаемые грубыми оскорблениями
и самыми грязными ругательствами.
Санчес Москера подавал команды:
- Ложись... встать, бегом - марш! Ложись... бегом - марш!
Приказы не обсуждаются, а выполняются, а чтобы мы не забывали,
старшекурсники напоминали нам об этом каждую минуту.
"Что же со мной будет, если я вдруг потеряю сознание, или упаду, или
отстану? - думал я. - Эта минутная слабость запомнится мне надолго, даже и
после окончания училища еще останутся следы". Я уже почти с радостью
замечал, как падали другие, и думал; "Если я и упаду, то чуть-чуть позднее,
пусть пока они падают". Это успокаивало, становилось легче. Да, я
радовался... когда другие падали!
Мы прибежали на конюшню. Лошади в это время были в поле.