"Александр Преображенский. На воре шапка горит " - читать интересную книгу автора

одиночестве".

Что-то он долго...

Митя снова выглянул поверх травы и никого не увидел. Утоп?! Утопился?!
Ведь говорят, что место тут гиблое. Митя уже собирался встать и даже
приподнялся, когда из воды у самого берега с фырканьем вынырнула голова. Над
поверхностью реки мелькнула тонкая рука. Что-то шлепнулось о берег, и тут же
этот некто быстро полез из воды. И когда он вылез. Митя узнал его. Вернее,
ее, потому что это была та самая рыжая девчонка, которую он видел сегодня в
компании с местными парнями. Но сейчас она была одна и...

Медленно, очень медленно Митя пригнулся к траве. А девочка, не замечая
его, стала одеваться. Да чего там надевать-то - лето жаркое. Переминаясь с
ноги на ногу, она с трудом вползала мокрыми бедрами в узкие шортики. Потом
майка, ну, и кроссовки еще. Потом взяла что-то темное с края бережка, то
самое, что выловила из реки, и быстро, не оборачиваясь, полезла по обрывчику
вверх. Точно ящерка, ловко изгибаясь и словно скользя в сгустившихся
сумерках.

Наверху она не задержалась, будто растаяла. А Митя еще несколько минут
просидел в полной неподвижности, не чувствуя звереющих комаров, прежде чем
тоже разделся и шагнул в прохладу реки.

Глава II

НАРУШЕНИЕ РАСПИСАНИЯ

Он проводил ее только до Зараева и там еще совсем немного по первому
переулочку. Возле выхода на главную улицу села она его завернула.

- Все, я дальше сама. Иди назад. Поздно.

- Да ну, время еще детское. Вот провожу...

- Не проводишь, я не хочу. Не надо дальше. Уже проводил. Все, Дима, иди
домой, ладно?

Он понял, что ловить ему сейчас тут больше нечего. Да и усылали его не
жестоко, а по-человечески. К тому же она права, действительно поздно.
Длинный, нескончаемый день почти закончился. Осталась только дорога домой и
еще разговор с бабушкой. Да что там этот разговор, такие дни и вечера того
стоили. Только вспомнить тусклый июнь... да ведь в июне-то и вспоминать
нечего!

Каждый день тогда начинался для Мити одинаково, однообразно тускло
проходил и так же заканчивался. Можно сказать, что он жил по расписанию,
только это "расписание" никак не объяснялось его пристрастием к дисциплине.
Скорее, он жил так просто со скуки и скучал, потому что так жил.