"Лев Правдин. Океан Бурь. Книга первая" - читать интересную книгу автора

Они вообще сейчас ни о чем не могли думать. Они были просто очень счастливы.
Они даже не понимали, что их счастью сейчас наступит конец.
Так и не понимая этой страшной истины, он шепотом спросил:
- Будешь ждать?
- Всю жизнь! - тоже шепотом ответила Валя.
Она получила от Михаила только одно письмо, и то с дороги. Шла война -
писем не было. Война закончилась - он не пришел.

В ОТЧЕМ ДОМЕ

После войны Валя вернулась в отчий дом. Отец встретил ее так, будто она
прибежала из школы, как всегда сказал: "Прискакала, коза", но впервые она
увидела слезы на его смеющихся глазах. Ему пошел шестидесятый год, он
по-прежнему работал на судостроительном заводе. Он, как и дочь, не очень-то
был привязан к своему опустевшему дому, хотя не переставал любить его,
считая лучшим из всего созданного его руками.
Валя гордилась тем, что унаследовала лучшие качества отцовского
характера: настойчивость и постоянный оптимизм. Но она-то видела, что отец
не считает ее лучшим своим произведением.
Она поступила на работу в типографию и начала учиться в вечерней школе.
Если не очень поздно приходила домой, то, переодевшись в своей комнатке
за ширмой, заглядывала в соседнюю отцову спальню. Чаще всего его там не
оказывалось, тогда она легко взбегала по лестнице на вершицу. Здесь всегда
стоял чудесный канифольный запах нагретых солнцем бревен и свежего дерева,
которое резал отец. Под ногами потрескивали мелкие стружки. Несколько
стружек всегда застревали в густых вьющихся волосах и бороде, таких светлых,
что даже липовые стружки казались темнее.
Положив тонкую стамеску на верстак, отец поворачивался к дочери:
- Прискакала, коза...
- Это ты что делаешь?
Поглаживая большой обрубок белого дерева, отец говорил:
- Это будет "Лебеденочек".
- Никогда бы не угадала...
- А вот сострогаю лишнее, тогда и угадаешь.
Михаила Снежкова - первую свою и, как она считала, единственную любовь,
она никогда не забывала и всегда думала и надеялась, что судьба сохранит ее
любовь. Как только вернулась домой, сразу же начала розыски. И нашла. В
госпитале, в далеком сибирском городе. Лежал так долго, что врачи уже не
опасались за его жизнь. Жить будет и, может быть, будет ходить. Но будет ли
рисовать - вот в этом никто, не был уверен. Никто, кроме самого Снежкова.
Валя начала получать от него письма, написанные разными почерками, чаще
всего женскими. Ох, знала она эти письма. Сколько сама их написала по
просьбе раненых и в госпитале, и на фронте. И отлично ей известно, как
обстоит дело с любовью в солдатском письме, написанном по его просьбе
дежурной сестрой или санитаркой. Может быть, поэтому Снежков в своих письмах
прямо о любви ничего не говорил, а только о будущем: "Я буду ходить, буду
работать, будем всегда вместе". Только об их совместном будущем. А это
посильнее всякого пылкого объяснения. Но, когда она захотела приехать к
нему, он решительно воспротивился. Он писал ей, что лежать и "осваивать
жизненно необходимые движения" придется долго, и поэтому пусть она подождет