"Лев Правдин. Океан Бурь. Книга первая" - читать интересную книгу автора

старались санитарки. Все они были пожилые, и, наверное, им казалось, что их
работа здесь самая сложная и что такая девчонка может только все напутать,
если за ней не уследишь.
Все это Валя перенесла. Тоненьким голоском она послушно повторяла:
- Хорошо, тетя Маша, так все и сделаю, тетя Маша.
А сама думала: "Ох, как вы все надоели со своими советами". Но все
терпела, не показывала своего строптивого характера, боялась, что ее могут
выгнать из госпиталя. А сама между тем выглядывала ту дорожку, которая
привела бы ее - несовершеннолетнюю девчонку - прямехонько на фронт.
Но боялась она напрасно. Скоро все увидели, какая она ловкая и
понятливая и с какой любовью относится к делу.
Раненые называли ее дочкой и сестренкой: это смотря по тому, сколько
лет было им самим.
Лейтенант Михаил Снежков называл ее просто по имени. Он лежал в пятой,
палате дольше всех. Перед самой выпиской у него вдруг началось нагноение.
Он был художник и на фронт попал сразу по окончании училища. Лежа на
своей постели, он целыми днями рисовал в альбоме, который Валя принесла ему
из дому. Все врачи, сестры и санитарки, все товарищи по палате получили от
него свои портреты.
Получила и Валя. Михаил нарисовал ее цветными карандашами и написал
внизу: "Любимая сестра Валя".
Она принесла портрет домой и кнопками приколола его над своей кроватью.
Как-то ночью, вернувшись из госпиталя, увидела, что портрет висит в красивой
рамке под стеклом. Отец постарался.
Когда Снежков уезжал на фронт, Валя пошла его провожать на вокзал.
Ей шел уже шестнадцатый год, но она, маленькая и смуглая, все еще
казалось девчонкой, а ей очень хотелось казаться взрослой и сильной
девушкой.
Она попросила:
- Дай мне твой мешок, я понесу.
Мешок был очень легкий. Валя гордо несла его на одном плече.
Михаил, посмеиваясь, тихо сказал:
- Взял бы я тебя вместе с мешком и понес.
Валя обиделась и заносчиво ответила:
- Как это у тебя получилось бы - не знаю. А я так сколько таких, как
ты, перетаскала на носилках.
Но тут же опомнилась. Дура. Провожает человека на войну, на смерть,
может быть, и еще гордится перед ним.
Она взяла его под руку:
- Может быть, и тебя тащила. На второй этаж.
- Ну вот, - оживился Михаил, - зачем тебе обязательно на фронт, и здесь
достаточно тяжело.
- Я тяжелого не боюсь.
- Дай мне слово, что останешься в госпитале.
Валя не ответила. Михаил вздохнул.
После второго звонка он бросился к поезду, потом снова вернулся к ней,
почувствовав, что надо еще что-то сделать, но что - не знал. И Валя тоже не
знала.
Но когда поезд уже тронулся, он вдруг обнял ее и поцеловал в горячие
твердые губы. Или это она поцеловала его. Ни он, ни она об этом не думали.