"Лев Правдин. Златая цепь" - читать интересную книгу автора

Литературная учеба продолжалась.


* * *

Книга, еще не появившаяся на свет, тем не менее уже имеет свою судьбу и
свою историю. Роман "Новый Венец" был задуман в Ульяновске в конце тридцатых
годов. Я даже начал его писать и написал около двухсот страниц, но все время
у меня было такое чувство, будто заплыл на середину Волги и у меня нет сил и
не знаю, куда плыть. Я еще не понимал, что материал попросту захлестывает
меня. Перестав сопротивляться, я пошел на дно: отложил рукопись и даже не
пожалел, когда узнал о ее пропаже.
Только почти сразу после войны, когда приехал в Пермь к родственникам,
я вспомнил все, что было написано, и месяцев за шесть-семь не только
восстановил рукопись, но и дописал роман до конца. Пока жена перепечатывала
его на машинке, я написал повесть "На севере диком". Это был такой
творческий взрыв, какого никогда ни прежде, ни потом я не знавал.
Перепечатанная рукопись мне снова не понравилась, по причинам, которых
я не мог объяснить. Только лет через пять, когда уже была напечатана
повесть, я отряхнул пыль о пожелтевших страниц романа, прочитал его,
продумав все как следует, понял причину моих неудач: написано было все так,
как я хотел написать, герои делали и говорили то, что им и полагалось, все
дышало правдой. Не было одного - той достоверной выдумки, которая одна
только протокольную правду превращает в художественное произведение.
Выдумки, которая, как солнце, оживляет и красит природу.
Такая же история произошла и с повестью "На севере диком". Когда
повесть вышла из печати, в газете появилась рецензия, в общем, хорошая. Но
там обвиняли автора в том, что он плохо знает работу лесорубов, а сам вряд
ли видел, как это на самом деле. Сначала я только посмеялся над таким
нелепым обвинением: я, долгое время проработавший в тайге на лесорубных
делянках, не видал лесоповала! А потом, перечитав внимательно всю повесть,
понял: стремясь поточнее изобразить работу лесорубов и щеголяя своей
эрудицией, я забыл о выдумке и вместо яркого, зрелищного изображения создал
дотошную инструкцию для начинающего лесоруба.
Самое главное - воображение, выдумка, но только чтобы вполне
достоверная.


* * *

На встречах с читателями мне всегда почти задают вопрос, почему после
многолетних скитаний я поселился в Перми. Урал - климат суровый, жизнь
трудная. Наверное, потому и поселился: где трудно, только там и жить
интересно. А я родился на Псковщине, в селе Заполье; детские годы прошли в
Петербурге и под ним; юность и молодость - в Заволжье и на Южном Урале. Все
последующие годы возмужания и творческой зрелости провел в разных таежных
местах. С 1955 года - в Перми.
Как кого, а меня наш суровый город принял с таким щедрым
гостеприимством, что я с первых же дней понял, что приехал в родной дом. Все
были приветливы, и каждый стремился что-нибудь сделать для меня. Невозможно