"Лев Правдин. Область личного счастья. Книга 1" - читать интересную книгу автора

Кто-то подошел к двери, отряхнул валенки. Вошел. В ватном бушлате,
стянутом ремнем, в заиндевевшей ушанке. Обледенелые сосульки вместо усов.
Женя узнала дорожного рабочего Гольденко.
Стащив с себя рукавицы и шапку, он разложил их на дровах у раскаленной
печурки для просушки.
- Скажи, какой мороз! Градусов, я думаю, пятьдесят накачало. Будь она
неладна, эта работа.
- Откуда идешь? - осведомилась Женя.
- Из леса. На одиннадцатом километре выбоину подсыпал. Машины буксуют.
Ну и мороз!
Женя спросила, что там с тридцаткой.
- Под погрузкой задержали. Там ребята собрались - не бей лежачего, от
костра не тревожь, - докладывал Гольденко.
Отрывая от усов ледяшки, он бросал их на пол. Его маленькое, малиновое
от постоянного пребывания на морозе лицо начало согреваться. Бороду он брил,
но у него был длинный подбородок клином, очень похожий на небольшую
аккуратную бородку; массивный нос нависал под длинными монгольскими усами.
Вокруг глаз, к вискам и по малиновым щечкам разбежались многочисленные
морщинки. Глаза его смеялись, даже когда он сердился.
Гольденко повидал жизнь, а чего не видал, то соврет - недорого возьмет.
Врал он с такой легкой непринужденностью, что все давно уже перестали
разбирать, где правда, а где ложь в его рассказах. Но врал занимательно, и
его любили слушать.
Сюда пригнала его вечная погоня за длинным рублем. До этого побывал он
на Дальнем Востоке, проникал даже на КВЖД, где работал на станции Шито-Хеза
не то сторожем, не то начальником станции. По рассказам Гольденко точно это
установить не представлялось возможным. Но сам он так любил рассказывать
именно об этом периоде своей пестрой жизни, что его даже прозвали:
Шито-Хеза.
А длинный рубль не шел ему в руки. Лентяй и бродяга, он во всем винил
своих многочисленных врагов. Врагов он тоже выдумывал. Длинный рубль
оказался, как и всегда, очень коротким. Но, приехав сюда, на север, он
застрял прочно, до конца войны.
Должность он выбрал себе по специальности, а специальностью его было -
отлынивать от работы. Шатаясь ночью по своему дорожному участку с лопатой и
топором, он заходил в диспетчерскую. Пересыпал там до утра. Снеговая дорога
не доставляла ему особых хлопот. Ткнут его носом в какую-нибудь выбоину, в
яму, где буксовал тяжелый лесовоз, - тогда он примет меры. Присыплет
снежком, притопчет. Чего же еще? А потом ругается:
- Скажи, из сил выбился! Будь им неладно, начальникам этим.
Женя покрутила ручку телефона, вызывая старшего диспетчера.
- Клава, - сказала она деловым тоном, - могу тебя успокоить: тридцатка
стоит под погрузкой. Ну да, все время. Я же говорю, грузчики задерживают.
Надо к ним послать кого-нибудь, подогнать. Никого нет? На совещании? Позвони
начальнику. Во-первых, я не учу, а советую. Договор я тоже подписала. Ну
вот. А то всем вам тридцатка поперек горла встала. Вот.
Сказав "вот", Женя резко положила трубку.
- Старший диспетчер. Подумаешь. Ф-фу!
Успокоившись, спросила:
- Новый инженер приехал? Ты видел его, Шито-Хеза?