"Ричард Пратер. Троянский катафалк ("Шелл Скотт" #23) " - читать интересную книгу автора

На 15.00 у меня была назначена встреча с доктором Витерсом. На разговор
уйдет, как минимум, полчаса. Потом надо возвращаться в город.
Я сказал:
- Сейчас у меня есть еще кое-какие дела. В 16 часов будет о'кей?
- Вполне, мистер Скотт.
После этого он просто сел на свое место и посмотрел на меня. Мне ничего
не оставалось, как подняться, поблагодарить его и откланяться.
Выходя из здания, я начал раздумывать кое о чем. Если Себастьяну было
так важно, чтобы его не беспокоили, что он даже набросился на Тельму за то,
что были звонки, почему он не попросил переключить его телефон на
коммутатор? Не означает ли это, что те два важных телефонных разговора,
которые он вел в моем присутствии, были в ответ на нажим коленом беленькой
кнопочки? А коли так, какое важное решение он принял в отношении меня?

Глава 4

На другой стороне улицы против Государственного банка возвышался
колоссального размера стенд, левую половину которого занимал портрет Хорейна
М. Хэмбла, улыбающегося с профессиональным обаянием, правая же половина была
выкрашена черной краской, на которой бросался в глаза написанный желтым
призыв: "Президент Хэмбл может для вас сделать гораздо больше!"
Он еще не был президентом, но, по-видимому, эксперты посчитали, что
такой призыв заставит колеблющихся доселе людей думать о Хорейне как о
Президенте. Сторонников у него было много, потому что он был красив,
остроумен, сексуален, очарователен и красноречив. Это не моя характеристика,
я слышал ее от многих людей, которые считали, что этих качеств достаточно
для избрания на высокий пост. У Хэмбла был голос, который мог заставить
ангелов спуститься с неба. И в этом он напоминал мне Джонни Троя. Едва ли
можно отрицать, что он для политики был тем же, чем Джонни для музыкального
мира. Лично я считал их обоих самыми блестящими фигурами в шоу-бизнесе.
Наверное, вы уже поняли, что я-то был на стороне Эмерсона.
Дэвид Эмерсон не был красавцем, всего лишь человеком с приятной
наружностью. Голос у него был самый обычный, с легким налетом уроженца
Запада. Меня больше интересовало то, что он говорил, а не как он это делал.
Человек он был грубоватый, порой резкий, твердо стоящий на земле, привыкший
обращаться к Конституции США, а не к модным мыслителям, вроде "сжигателя
денег" профессора Картрайта.
Эмерсон не обещал ничего невыполнимого, тогда как Хорейн М. Хэмбл,
вроде бы более современный и прогрессивный, мне казался самым обычным
краснобаем, спекулирующим громкими фразами и сулящим своим избирателям то,
что он просто не мог бы выполнить. Но он настолько красиво и убедительно все
это преподносил, что я почти не сомневался, что через три дня этот краснобай
станет Президентом, после чего придут к власти его сторонники, которых туда
не следовало бы подпускать на пушечный выстрел. Глядя на ослепительную
улыбку Хорейна, я почувствовал, что у меня сдают нервы, и поспешно
отвернулся. В этот момент оператор подвижного крана вылезал из кабины, он
снял с головы фуражку, и солнце осветило его рыжие волосы. Это действительно
был Джексон.
После фотографий в офисе Себастьяна и любования улыбающейся физиономией
Хэмбла, мне ничего не могло доставить большего удовольствия, как