"Ричард Пратер. Будет револьвер - будем путешествовать (рассказы) ("Шелл Скотт")" - читать интересную книгу автора

горя от негодования. И блондинка, и все мальчишки и девчонки смеялись вместе
с Чаком, но, когда я поднялся, смех несколько утих.
Коротышка перевернулся и встал с пола, потер лицо и потом громко
рассмеялся, глядя мне в глаза. В его смехе, однако, не было ни веселья, ни
настоящей живости, просто громкое ритмичное ха-ха-ха. Остальные подхватили
эту выходку и, глядя на меня, выкрикивали "ха-ха-ха" в унисон с коротышкой.
Было странно и даже страшно смотреть на эти, уже не улыбающиеся лица и
слышать неестественный смех, вырывающийся из двадцати глоток. Он звучал
дико, как-то по-звериному. Извращенная глупая демонстрация, от которой у
меня по спине побежали мурашки.
Зато блондинка явно получила удовольствие. Для нее тоже я был поводом
для смеха. Правда ее смех отдавал честным весельем. Может, я в самом деле
выглядел смешно. Она согнулась чуть вперед и так хохотала, что сумка
соскочила с ее плеча и громко брякнулась об пол. Видимо в ней лежал кусок
свинца, либо пистолет. Милейшие существа - друзья Чака!
Тот похлопал меня по плечу. Я посмотрел на него. Он смеялся.
- Восемь, - произнес он.
Я едва не взорвался, но, когда он сказал "девять", я пошел к двери. Его
шайка сгрудилась передо мной, и, если бы они не отступили, я бы вышвырнул
кое-кого через потолок, до того я был взбешен. Но они медленно
посторонились, не переставая скандировать ха-ха-ха, и я миновал их, стараясь
смотреть сразу во все стороны. Я уже надеялся, что дойду до двери без новых
неприятностей, как вдруг кто-то с силой поддал мне сзади ногой.
Меня швырнуло на дверь и, натолкнувшись на нее, я круто обернулся.
Конечно же, это был коротышка, пожелавший со мной расквитаться. Он не знал,
что это еще далеко не все. Я смотрел на этих юнцов, которые постепенно
перестали смеяться, и нужно было все мое самообладание и весь здравый смысл,
который во мне остался, чтобы не броситься на них и не стереть кого-нибудь в
порошок. Я уже принял от этих малолетних хулиганов больше, чем когда-либо
принимал от такого же числа взрослых бандитов. И чем дольше я смотрел на
них, тем больше они вырастали в моих глазах. Еще немного - и они выросли бы
настолько, что я достал бы свой револьвер и застрелил пятерых, но я заставил
себя открыть дверь и выйти на крыльцо.

* * *

Серп луны прятался за несущимися тучами и пахло дождем. Но прохладный
воздух не охладил и не успокоил меня, хотя я и старался успокоиться, пока
шел к своей машине. В сущности, я узнал мало нового, за исключением того,
что эти подростки не просто хулиганы. У Чака, правда, задергалось лицо,
когда я показал ему фото Пэм, но едва ли его можно осуждать за то, что ему
стало не по себе. Мне нужно было вывести его из равновесия, поэтому я сыграл
с ним гнусную шутку: показал ему снимок, сделанный в морге.
И тут вдруг я вспомнил, где раньше видел его. Может быть потому, что я
одновременно думал о нем и о Пэм, но я вспомнил, что видел его на фотографии
в альбоме, который показал мне мистер Франклин. Она была на одной из
последних страниц: групповой любительский снимок, сделанный во время пикника
в Элизион-Парке. За полквартала от места, где я оставил свой автомобиль, был
маленький бар. Я зашел туда и из телефонной кабины в конце бара позвонил
мистеру Франклину. Он ответил.