"Ричард Пратер. Проснуться живым" - читать интересную книгу автора

в землю или глину, и ярко раскрашенной деревянной фигурой полуобнаженного
Иисуса-человека и Христа-Бога - плоть и дух еврея из Назарета, распятого
на христианском кресте.
Я посмотрел в горящие глаза Фестуса Лемминга и сказал:
- Пастор, я пришел просить вас о помощи. После этого я умолк. Я шел
сюда с надеждой, что Лемминг проявит любезность и обратится к прихожанам,
ибо только он мог заручиться содействием паствы, включая одного или
нескольких лиц, которые могли видеть Бруно. Но теперь я знал, что никакие
мои слова и даже миллионов долларов, если бы таковой у меня имелся, не
заставят его прийти мне на помощь.
Как бы то ни было, не следовало упускать даже ничтожный шанс, поэтому
я заговорил вновь:
- Мне крайне необходимо связаться с Эммануэлем Бруно. Насколько я
понимаю, вскоре после захода солнца он был в церкви или рядом с ней. Я...
Ни слова, ни жеста, ни даже перемены выражения лица. Вообще никаких
признаков жизни, кроме сверкающих глаз.
- Мне известно, что у вас с ним имеются.., ну, скажем, расхождения, -
Я деланно засмеялся. - Даже весьма солидные расхождения. Но доктору Бруно
может понадобится моя помощь в деле... - Поколебавшись, я ринулся вперед
очертя голову. - Говоря откровенно, пастор Лемминг, вполне возможно, что
доктору Бруно грозит опасность. Он может попасть в беду, если я не свяжусь
с ним как можно скорее. Я был бы вам весьма признателен, если бы вы
потратили хотя бы десять секунд, чтобы спросить прихожан, не видел ли
кто-нибудь из них доктора Бруно здесь или поблизости...
- Нет.
- Очевидно, вы не вполне понимаете всю серьезность...
- Я все отлично понимаю. Эммануэль Бруно, являющийся подлинным
воплощением зла, может попасть в беду, даже быть убит, если вы его не
найдете и не поможете ему. Возможно, он умирает или уже мертв.
У Лемминга была странная манера: говоря, переходить почти на пение,
как в недавнем разговоре с Реджиной и наиболее грозных фрагментах своей
проповеди. Это раздражало и в то же время приковывало внимание.
- Если он попал в беду, умирает или убит, значит, такова Божья воля.
Я человек Бога. Неужели вы полагаете, что я могу противопоставить свою
волю воле Господа Всемогущего?
- Да бросьте!.. - Я умолк и заговорил снова:
- Должно быть, мы обсуждаем разные вещи. Я имею в виду человеческое
существо, а не воплощенное зло, и если я что-то помню о христианской
доктрине и практике...
- Эммануэль Бруно согрешил против Духа Святого, против Бога и людей!
- Лемминг грозно возвысил голос. - Он осужден и проклят, поэтому Господь
поразит его насмерть! Такова воля Божья!
- Откуда вы знаете? - вырвалось у меня, причем я подозревал, что это
далеко не все, что было готово соскользнуть у меня с языка.
- Покиньте это святое место! Вы оскверняете Дом Божий зловонием плоти
и похоти.
- Прекратите этот спектакль, Лемминг. Возможно, вы великий актер, но
я не принадлежу к вашим поклонникам, так что не тратьте зря время.
Его голос слегка изменился.
- Я не стану помогать ни Эммануэлю Бруно, ни вам, его агенту!