"Ричард Пратер. Дорогой, это смерть!" - читать интересную книгу автора

разыграть. То есть сломать мне шею или спину. - Похоже, до тебя не дошло,
что я уже по горло сыт твоим обществом. Даже больше, чем по горло.
Убирайся к чертовой матери.
Тут он заговорил. Тремя короткими словами он растолковал, куда могу
убираться я. Я направил его в еще более отвратительное место и повернул к
конторке. Шутник последовал за мной, явно игнорируя мои рекомендации. Я
взял свой ключ и отправился к себе. Шутник недоумевал. Отойдя от конторки
футов на десять, я ускорил шаги почти до бега.
Он крякнул и припустил за мной. Я слету атаковал дверь, распахнув ее
в тот самый момент, когда Шутник уже был на пороге. В следующее мгновение
он очутился в комнате. Опершись для устойчивости в ребро открытой двери, я
поднял ногу и со всей силы пнул его в живот.
Он завертелся волчком. Я выскочил в коридор, захлопнул дверь и
повернул в замке ключ. Не успел я сделать и трех шагов, как услышал треск
деревянных панелей. Разумеется, дверь долго не протянет, но мне-то и нужно
было лишь успеть выбраться из отеля. Хотя, не исключено, за мной может
прицепиться другой такой же, выражаясь цензурно, идиот, как этот Шутник.
Но будем надеяться, что он работает в одиночку, а в отеле достаточно
прочные двери.
Я сбежал по ступенькам и направился прямо к моему взятому напрокат
"бьюику", который, к счастью, завелся сходу. Выехав на бульвар Тамбуку, я
дал газу. Промчавшись на большой скорости по бульвару Мануэля Гузмана и
убедившись в том, что за мной нет хвоста, свернул направо и взял курс на
Акапулько.
В сущности Акапулько это два города: целая вереница роскошных
плюшево-зеркальных отелей вдоль Мигуэль Алеман и Мануэль Гузман, а также
кое-где в Лас Плайяс, с удобствами и обслуживанием во вкусе Лукулла,
Зокало или центральная площадь и прекрасный залив, пестрящий лодками и
яхтами, плюс длинная, залитая бетоном muelle fiscal, то есть пирс или
променанда.
Акапулько, я имею в виду сам город, в основном представляет собой
грязные трущобы, подобно тем, что разбросаны по всей Мексике. Большинство
из них источает зловоние, исходящее из кишащих бактериями ручейков
нечистот, стекающих в канавы. И, разумеется, неизбежные атрибуты всех
трущоб мира: шелудивые собаки, свиньи, люди, индианка, кормящая младенца
прямо на улице, торговцы, попрошайки с протянутыми ладонями кверху руками.
Туристы в ярких спортивных рубашках и легких платьях пялят глаза на
нищего слепца возле отеля "Ла Марина" на углу Зокало или фотографируют
причудливую старую церковь возле наполовину современного кинотеатра на
Хуан Альварец. Тут же по тротуарам ползают дети в грязных дерюжках, волоча
за собой похожие на тонкие палки кривые рахитичные ножки. Очаровательный
город Акапулько!
Я выехал на Хуан Альварец, потом свернул налево и пересек Зокало.
Сворачивая с Капле Прогрессе на Авенидо Чинко ди Майо, вертел во все
стороны головой, но того, кого опасался, не заметил. Вернувшись на Калено,
отыскал подходящее местечко и притормозил. Это был небольшой отельчик, где
не могли проживать ни туристы, ни преступники из высшего света. Это и была
моя щель. Вероятно, тут проживали главным образом клопы. Облезшие буквы
над узким входом ненавязчиво возвещали вам о том, что это был отель "Дель
Map".