"Терри Прэтчетт. Глиняные ноги" - читать интересную книгу автора

кто-то, кто делал за него все это, но все же есть некоторые вещи, которые
мужчина должен делать сам, и одна из них - бритье.
Он знал, что леди Сибил не одобряла этого. Ее отец никогда не брился
сам. У него для этого был специальный человек. Ваймз оправдывал себя тем,
что провел слишком много лет на ночных улицах, чтобы чувствовать себя
счастливым от того, что кто-то приставляет бритву к твоему горлу. Но все же
настоящей причиной, о которой он никому не говорил, была сама идея
разделения мира на тех, кого бреют, и тех, кто бреет. Или тех, кто носит
начищенные до блеска ботинки, и тех, кто счищает с них грязь. Каждый раз,
когда он видел своего дворецкого Вилликинса складывающего его, Ваймза,
одежду, ему приходилось подавлять в себе острое желание дать пинок
блестящему заду дворецкого за оскорбление человеческого достоинства.
Бритва мягко шла по отросшей за ночь щетине.
Вчера был какой-то официальный ужин. Сейчас он уже не мог вспомнить в
честь чего или кого. Ему казалось, что он всю свою жизнь тратит на такие вот
мероприятия. И, как обычно, пройдя через закутанный в туман город, он
вернулся домой в омерзительном настроении.
По дороге в ванную Ваймз заметил свет из-под кухоной двери и услышал
голоса и смех. Он заглянул туда. В кухне сидели Вилликинс, старик, который
следит за котлом, главный садовник, и мальчик, который чистит ложки и
разжигает огонь. Они играли в карты. На столе стояли бутылки с пивом.
Ваймз придвинул стул, отпустил пару шуток и попросил сдать ему карты.
Они были ...гостеприимны, ...определенным образом. И пока шла игра, Ваймз
чувствовал, как воздух кристаллизуется вокруг него. Он был как песок в
шестеренках часов. Никто не смеялся. Они продолжали называть его "сэр" и
постоянно прочищали горло. Все было очень ...аккуратно.
В конце концов, Ваймз, пробормотав извинения и вышел. Когда он дошел до
середины коридора, ему показалось, что он услышал комментарий, за которым
последовал ...ну, может быть, это был просто смешок. Хотя это могло быть и
хихиканье.
Бритва аккуратно обошла нос.
Ха. Пару лет назад, человек вроде Вилликинса пустил бы его на кухню
только из сострадания. И заставил бы снять ботинки.
"Такова теперь твоя жизнь, Коммандер Сэр Самуэль Ваймз.
Выскочка-полицейский для шишек и шишка для остальных".
Он нахмурился отражению в зеркале.
Он вылез из грязи, это правда. И теперь он три раза в день ел мясную
пищу, носил хорошие ботинки, у него была теплая постель на ночь, а в
дополнение к ней еще и жена. Старая добрая Сибил, - хотя у нее появилась
сильная тенденция разговаривать только о занавесках, но сержант Кишка
сказал, что такое случается с женами, что это их биологическая черта, и что
это абсолютно нормально.
Но Ваймз чувствовал себя очень привязанным к своим старым дешевым
ботинкам. В них он мог "читать" улицу - подошвы были очень тонкими. Бывало
так, что ночью, темной как смола, он мог сказать, где находится, только по
форме булыжников.
А, ладно...
В бритвенном зеркале Сэма Ваймза было что-то необычное. Оно было
немного выпуклым, и поэтому отражало в себе больше комнаты, чем плоское
зеркало, давая хороший обзор на улицу и на сад за окном.