"Терри Прэтчетт. Глиняные ноги" - читать интересную книгу автора

величайшем из городов, Лето отпихнуло Весну, и в свою очередь получило
толчок в спину от Осени.
Говоря географически, в самом городе не чувствовалось никакой разницы,
хотя поздней весной пена на реке часто становилась приятного
изумрудно-зеленого цвета. Туманы весны переходили в туманы осени, которые
смешивались с дымом и копотью магических кварталов и мастерских алхимиков,
до тех пор, пока не становилось похоже, что они зажили своей плотной и
душной жизнью.
А время продолжало идти вперед.

***

Осенний туман наседал на полуночные оконные стекла.
Кровь текла струйкой на разорванные страницы редких книг с религиозными
размышлениями.
"Так нельзя", - подумал отец Тубелчек.
Следующая мысль была, что его тоже не надо было бы бить. Но отец
Тубелчек никогда не заострял внимания на подобного рода вещах. Люди
излечиваются, а книги никогда. Он протянул трясущуюся руку и попытался
собрать страницы, но снова опрокинулся назад.
Комната вращалась.
Дверь распахнулась. По полу заскрипели тяжелые шаги, один шаг, по
меньшей мере, и потом шум от волочения.
Шаг. Волочение. Шаг. Волочение.
Отец Тубелчек попытался сфокусировать взгляд.
- Ты? - прохрипел он.
Кивок.
- Собери... все... книги.
Старый священник смотрел, как плохо приспособленные для такой работы
пальцы собирают книги и аккуратно укладывают их в стопки.
Вошедший подобрал из обломков перо для письма, что-то аккуратно написал
на клочке бумаги, затем скатал его и осторожно засунул между губ отца
Тубелчека.
Умирающий священник попытался улыбнуться.
- С нами это не срабатывает, - прошептал он, маленький цилиндр у него
во рту раскачивался как последняя сигарета. - Мы... делаем... нашу... ж...
Наклонившись, фигура некоторое время внимательно наблюдала за ним, а
затем, очень осторожно, медленно наклонилась и закрыла глаза священника.

***

Коммандер Городской Стражи Анк-Морпорка, Сэр Самуэль Ваймз, нахмурился
своему отражению в зеркале и начал бриться.
Бритва - это меч свободы. Бритье - это акт мятежа.
Уже не первый день кто-то готовил ему ванную (каждый день! - никогда бы
не подумал, что человеческая кожа может вынести такое к ней отношение). И
кто-то раскладывал ему одежду (и какую одежду!). Кто-то готовил ему еду (и
какую еду! - он набирал вес, и знал об этом). И кто-то даже начищал ему
ботинки (и какие ботинки! - не изношенные ботинки на картонной подошве, а
надежные, крепко сшитые ботинки из замечательной блестящей кожи). Всегда был