"Терри Прэтчетт. Маленькие боги (Плоский мир III)" - читать интересную книгу автора

зла, казалось, пропали. Он занимался дынями. Он чувствовал, что способен
понять, что им нужно. Дыни вообще были куда более понятны, чем большинство
вещей. - Эй, ты !
Брута резко выпрямился. - Я не слышу тебя, вонючий суккуб. - сказал
он. - Разумеется, слышишь, парень. А теперь я хочу, чтобы ты... - Я
заткнул уши. - Что ж, тебе идет. Ты становишься похожим на вазу. А
теперь... - Я собью тон! Я собью тон!
Брат Прептил, наставник по музыке, описывал голос Бруты как наводящий
на мысль о разочарованном стервятнике, опоздавшему к останкам пони.
Посещение послушниками хорового пения шло в принудительном порядке, однако
после лавины петиций Брата Препитла особой милостью для Бруты было сделано
исключение. Смотреть на его большое круглое лицо, перекошенное от усилий
угодить, уже было достаточно неприятно, но куда хуже было слушать его
голос, мощный и исполненный дерзкой решимости, скользивший то вверх, то
вниз вокруг тона, но никогда даже на мгновение не останавливавшийся на
нем. За это он получил Дополнительные Дыни. Вверху, с молельной башенки,
поспешно снялась стайка ворон. После исполнения полной хоровой партии из
"Он топчет нечестивцев копытами раскаленного железа ", Брута ототкнул уши
и рискнул чуть-чуть послушать. Стояла тишина, нарушаемая лишь далекими
протестами ворон. Это сработало. Сказано: "Положись на Бога". И он всегда
так и поступал с тех самых пор, какие только мог вспомнить. Он поднял свою
мотыгу и с облегчением вернулся к плетям. Острие мотыги почти коснулось
земли, когда он заметил черепашку. Она была маленькая, некогда желтая и
вся покрыта пылью. Ее панцирь глубоко треснул. У нее был один похожий на
бусину глаз; второй был утерян в одном из множества несчастий,
подстерегающих любое медлительное создание, живущее в дюйме от земли.
Брута огляделся вокруг. Огород находился внутри святилищного комплекса и
был обнесен высокой стеной. - Как ты попала сюда, малышка ? Ты что,
прилетела?
Черепашка одноглазо смотрела на него. Брута почувствовал легкую тоску
по дому. Там, в песчаных холмах, черепахи водились во множестве. - Я могу
дать тебе немного салата. Хотя я не уверен, что черепах можно держать в
огороде. А ты не клещ?
Брута чувствовал, что должен что-то сделать. - Здесь есть виноград. -
сказал он. - Наверное, не будет грехом дать тебе одну виноградину. Тебя
устроит виноград, черепашка?
- Тебя устроит превратиться в самую отвратительную гадость в самой
дальней дыре хаоса? спросила черепаха. Вороны, перелетевшие на внешнюю
стену святилища снова поднялись в воздух при исполнении "Путь неверных
идет сквозь тернии"
Брута открыл глаза и вынул пальцы из ушей. - Я все еще здесь, -
сказала черепаха. Брута колебался. Его начало понемногу осенять, что
демоны и суккубы не появляются в образе маленьких старых черепах. Это
ничего не дает. Даже Брат Намрод был бы вынужден согласиться, что когда
дело доходит до безудержного эротицизма, вы можете куда больше, чем
одноглазая черепашка. - Я не думал, что черепахи могут говорить. - сказал
он. - Они не могут. - сказала черепаха. - Почитай по моим губам. Брута
пригляделся. - У тебя нет губ. - сказал он. - Да, как и достаточных
голосовых связок. - подтвердила черепаха. Я делаю это прямо у тебя в
голове, понимаешь?