"Г.Прашкевич. Агент Алехин" - читать интересную книгу автора

лесные, зеленые. И Верочка Алехина тоже сразу отметила, выделила из толпы.
Не могла не отметить, не могла не выделить. Рост почти средний, глаза
неуверенные, всегда не знает, куда сунуть руки - то ли в карманы, то ли под
мышки.
Правда, доброжелательный. И врет много.
В первый день Верочка еще не знала, что Алехин врет много, а сам
Алехин считал, что вранье - не повод для ссор, это ерунда, чепуха, раз
плюнуть. Но увидев, как Верочка начинает поджимать губки, Алехин решил: раз
так, он с враньем завяжет. Теперь точно завяжет! Верочка еще ни слова не
произнесла, а Алехин решил: завяжет он теперь с враньем.
И действительно.
У него домик маленький деревянный на снос, зато в самом центре города,
рядом с драматическим театром. И садик при нем в три дерева. Без малого
семь лет обещают Алехину двухкомнатную квартиру в центре, посносили уже
всех соседей, а до его домика никак руки не доходят. Алехин при первом
свидании издали показал Верочке домик. Вот, дескать. По-настоящему
перспективный. Двухкомнатная квартира светит. А Верочка пожала круглым
плечиком: "Ой, Алехин, так я же на твой домик смотрю каждый день!"
Оказалось, Верочка живет в новой девятиэтажке напротив.
Понятно, Алехин смутился. Маленький домик хоть и стоял под боком у
драматического театра, но стоял на пустыре, рядом с новостройкой, а значит,
был открыт для обозрения, и Верочка каждый день могла видеть, как Алехин
наведывается в туалет. А туалет вроде скворешни. Даже отверстие вырезано в
дверце, как сердечко.
Алехин, понятно, не удержался.
Сказал:
- Пошли ко мне, Верочка. Посидим, поговорим, музыку послушаем. У меня
дома кофе есть. Маулийский.
На самом деле он не знал, существует ли такой сорт, но прозвучало
красиво. Верочка даже покраснела, услышав про маулийский кофе, и
отказалась. Да и как идти, если деревянный домик Алехина с такими
неслыханно простыми удобствами открыт глазам всех Верочкиных соседей?
Но если честно, Алехин Верочке почти не врал.
- Вот, - начал он, - зовут меня Алехин. Пусть трудно мне, пусть
нехорошо говорить такое, но тебя сказать обязан...
Верочка затаила дыхание.
- Трудно такое говорить вслух, но я скажу... Понимаешь, необычная у
меня профессия...
От напряжения Верочка рот открыла. И тогда Алехин брякнул:
- Агент я!
А Верочка, дура, сама, именно сама, красивой своей нежной ладошкой
закрыла Алехину рот. Не надо, дескать, ни слова не говори больше! Я все
понимаю! Ты, наверное, давал подписку о неразглашении. Я заметила, ты
держишься не так, как все. Я видела, как свободно ты входил к начальнику
телефонной связи. С моим шефом, Алехин, так свободно, как ты, никто никогда
не разговаривал.
Короче, не дала Алехину говорить.
А потом обиделась: почему врал?
А он не врал. Зачем ему врать? Ну, агент. Что плохого? Не первый и не
единственный. Зато опытный и знающий. Его ценят в Госстрахе. Он