"Тим Пауэрс. Ужин во Дворце Извращений " - читать интересную книгу автора

и, послушайте, это дело будет проще остальных. Все, что от вас требуется, -
это найти ее, а уж похищением и всем прочим займется ее семья, и...
- Вот пусть ее семья все и провернет, - сказал Ривас, выпрямляясь. - Я
не шучу насчет ухода из бизнеса. Можете нанять меня в качестве пеликаниста
или песенника - на сегодняшний день это моя единственная профессия.
Он повернулся и двинулся, было обратно к сцене, но Монтекруз с
ловкостью, неожиданной для довольно тучного человека, обогнул стол и схватил
его за локоть,
- Мы заплатим десять тысяч! - прошипел он. Ривас устало повернулся к
нему.
- Вы уже слышали мой ответ.
Еще пару секунд лицо Монтекруза оставалось бесстрастным, до странного
детским.
- Песенки? - выпалил он с неожиданной жалостью. - Вы бросили спасать
жизни ради того, чтобы сидеть в баре и петь песенки? Ах да, вы же занимались
этим только ради денег, верно? А теперь, когда они и так текут к вам, любого
можно... можно выпотрошить и освежевать, и вам до этого не больше дела, чем
до морщинки на вашем бесценном костюме, так? Здорово, должно быть, не
заботиться ни о ком, кроме себя, любимого!
Кривая, недобрая улыбка появилась на лице пеликаниста.
- Ступайте-ка домой, - произнес он, дождавшись, пока Монтекруз
договорит. - И займитесь тем, в чем хоть немного разбираетесь. Мутант
проклятый.
Он говорил совсем тихо, но Моджо с Фанданго услышали и беспокойно
посмотрели на него.
Оскорбление, совершенно уже смертельное с учетом монтекрузовой лысины,
зависло в воздухе на несколько секунд. Монтекруз так стиснул зубы, что его
внезапно побелевшее лицо показалось еще шире.
Ривас выдернул локоть и отступил на два шага; левая рука его зависла у
ножен.
Наконец Монтекруз, тоже дернувшийся было за своим ножом, сделал
глубокий вдох, потом выдох.
- Я не принимаю этого, Ривас. Я попридержу это. На время. - Он
повернулся и зашагал к выходу.
Когда двери, скрипнув, закрылись за ним, Ривас поднял взгляд к потолку
и присвистнул. Да, подумал он, совершенно не владеешь собой. Поосторожнее с
пивом, старина, - ты и дома, и здесь перебираешь. Тоже мне смазка...
- Боже, Грег, - произнес Фанданго, и в голосе его звучал неподдельный
ужас. - Ты с ума сошел, да? До меня только дошло: я ж никогда тебя таким не
видел - ну, там, ворчишь разве, если что не так. Что он такого сказал?
Что-нибудь про твое пение? Или одежду? И кого он хотел, чтобы ты...
- Ох, да заткнись же, Томми, - устало буркнул Ривас. Моджо уже зажег
фонари рампы, поэтому он не позволил раздражению слишком уж проявляться на
лице. - Вовсе я не сошел с ума, понял? Мне просто осточертели все, кто
считает, будто у них есть право отнимать у меня время, вот и все. И не хотел
я вызывать его. - Он взял свой инструмент, смычок и не без досады заметил,
что руки его дрожат; ему пришлось поспешно опустить их и подозрительно
покоситься на барабанщика. Впрочем, Фанданго все еще покачивал головой.
Потом тот выбил короткую дробь на одном из своих барабанов - в общем, явно
ничего не заметил.