"Ирина Поволоцкая. Утка по-пекински" - читать интересную книгу автора

стенка зеркальная, и потому как заиграет в ней крюшонница, а
двенадцать чашечек отразятся, умножившись, и сосед-подполковник
и вдовец ахнет, и возрадуется одинокая Портнова... Но тогда на
собрании чеху было не до шуток, поскольку до диплома еще не так
близко. И через пару дней загремел и он с открывшейся язвою, и
в другом разе это бы стало событием, как и выступление молчуна
коменданта, тот даже к микрофону сам вышел, сказал, как
отрапортовал по-военному:

■ Я, старый дурак, во всем виноват. Женина сестра Мария
Степановна ботинки для детей просила у чехословака... на
микропорке!

■ На каучуке! ■ взвизгнула Портнова, ее как подбросило.

■ Ну, ■ согласился комендант, ■ стало быть, на каучуке, я и
виноват.

Но в кассе все равно была недостача!

Не хватало в кассе трех тысяч рублей, тех трех тысяч,
послевоенных, которые на исходе оттепели будут меняться, теряя
мощный и устойчивый нолик, и без нолика докатятся вместе с нами
до нынешнего состояния, а может, поэтому и останутся в памяти
заставших большими деньгами рядом с нынешними одеревяшкамип ■ а
это к тому, что цифра была суммою с другой мерой, и хотя можно
было эту, скажем, задолженность погасить ■ стипендия на
последнем курсе была триста шестьдесят, а еще полставки по
общежитию ■ четыреста, но не трудитесь складывать, поскольку
заповедь нарушена, камень брошен и круги идут... Нет-нет,
Ярополку было не выплыть, не вынырнуть, и не так уж важно,
ей-богу, что мы не принесли ему мандаринов. Его должно было
сбить по дороге. Ну, кем бы он стал, доживи до сегодняшних
дней? Нет, ему было суждено остаться там, там отхрипеть и
отморгать свое. Ему было не выкарабкаться, не ухватиться за
чужие плечи, не продержаться на плаву! С какой ленивой
мерностью после ночного волнения и ветра выбрасывают волны
водоемов то, что уцелело, не затонуло, ■ сор, пух, листики
сгнившие, а более всего пленки, синтетические пленки, и еще
осколки пористого бесцветного вещества, которое тоже идет на
упаковку, и это везде, на всех берегах... А как торчат из
мутных вод, а кажется, только что были эти воды веселы и
прозрачны, засохшие ветки потонувших деревьев, и мрачными
птицами покачиваются на мелкой зыби жирные чайки. А сор все
прибывает и прибывает к берегу, но и берег не хочет принимать
его, и он лениво, знаком чего-то грозящего плещется у ног, а
ноги не прежние, но и почва неверна и зыбка. Господи! Прости
нас, переплывших!

Ярополк покончил с собою на четвертую ночь после возвращения: