"Александр Сергеевич Потупа. Скрипящее колесо Фортуны" - читать интересную книгу автора

трамваем. Просто проклятие какое-то над нашей семьей - словно неведомая
сила неспешно перемалывает нас в различных катастрофах. Сначала отец с
матерью не долетели до симферопольского аэропорта. Потом Машенька не
добежала до работы.
Все это как бы издали, как будто кинопленка с чужой мелодрамой. И меня
нет в кадре - ни в один кадр влезть не могу. Прошлое переболело,
зарубцевалось и назад не пускает.
Настоящая боль потихоньку испарилась. Всю ее работа съела. И Наташе
спасибо. Хороший она человек. Кажется, я ее люблю.


* * *

Сегодня возвратился поздно. Опять весь вечер протрепался с Наташкиным
отцом. Интересный он мужик, много чего знает, притом не по слухам, а в
натуре. Генерал в отставке. Иногда такое извлечет из памяти - закачаешься.
И явно завяз в иных временах, любит построения на тему "что было бы, если
бы..." Смешно, пожалуй. Разве не просто все - события обусловлены ее
величеством Объективной Закономерностью, и точка. Или я заблуждаюсь по
причине своей исторической малограмотности? Кто знает... Но слушать его
интересно, это факт.
Хуже дело с отставной генеральшей. Она целиком здесь, в текущей
минуте. Смотрит на меня ласково, пирогами подкармливает. Привыкла! Все-таки
три дочки. Две из них замужем, одна - удачно, другая - нет. И вот пани
генеральша за каждым вечерним чаем изливает мне душу.
Танечке повезло. Валик служит в какой-то министерской конторе, но
главное - пробивной парень. Устроил заграничную командировку. Прибарахлился
на всю жизнь, комментирует Вероника Меркурьевна. Валик выбил приличную
квартиру, подходит его очередь на "Жигули". Между прочим, он Танечкин
сверстник, всегда добавляет В.М. Это - в мой огород, я учился со старшей
Рокотовой в одном классе. И с Валиком мы тоже сверстники.
К счастью, на этом сходство кончается. По-моему, Валентин Яковлевич,
не задумываясь, пошел бы в гардеробщики своего же управления - платили бы,
скажем, внешпосылторговскими чеками. Как-то я назвал его люмпен-инженером.
Наташка долго смеялась, а В.М. надулась и стала выговаривать: "Позвольте,
позвольте, при чем тут Валентин и лохмотья..." И не преминула бросить
иронический взгляд на мои изрядно потертые брюки. Н-да, опасно
высказываться в присутствии полиглота...
А вот средняя Рокотова оказалась в незавидном положении. Ее
"муженек-не-от-мира-сего-вы-понимаете?" (формула В.М.) служит в небольшом
издательстве младшим редактором или кем-то в этом роде. Своим
"пособием-на-проезд" (термин В.М.) вполне доволен. Лет шесть составляет
свой первый сборничек стихов, но его постоянно сдвигают в послезавтрашние
планы. Печатается редко. Опубликовал в журнале небольшую повесть, а его
обругали по большому счету (каламбур?). Наверное, поделом.
В стихах я ничего не понимаю. Может, он и гений, может, и графоман.
Повесть еле дочитал до середины - сложно и очень уж откровенно. Как-нибудь
под настроение закончу.
Вероника Меркурьевна считает, что Игорь - обычный нахлебник: какие там
таланты, когда о семье думать надо! Раечка уже год нянчится с первенцем и