"Патриция Поттер. Возлюбленный воин " - читать интересную книгу автора

мало времени. Если что-то и произойдет, то произойдет очень быстро. Проблема
состояла в том, что после многочасовой гребли никто из его товарищей не
будет в состоянии одолеть охранников.
Но возможно, кивок Мануэля ничего не значил и лишь возбудил ложные
надежды. Остальные гребцы являли смесь представителей разных народов и
религий: христиане, иудеи, мусульмане. Они происходили из разных стран и
говорили на десятке разных языков, а на галеру попали как военнопленные,
еретики и испанские преступники. Вот почему как гребцы они вовсе никуда не
годились. От голода и побоев эти люди дошли до такого состояния, что
некоторые из них и родную мать продали бы за кусок заплесневелого хлеба.
Но хотя в большинстве из них Патрик абсолютно не был уверен, он все же
надеялся на удачу и старался завоевать у ближайших к нему товарищей по
несчастью хоть какое-то доверие. Порой он отдавал свой кусок хлеба тому, кто
нуждался в нем, делился глотком воды с тем, кто, на его взгляд, испытывал
большую жажду. А вот как поведут себя люди, занимавшие дальние скамьи,
Патрик абсолютно не представлял. И лишь молил Бога, чтобы они мечтали о
свободе не менее горячо, чем он сам.
Свет, струившийся сквозь отверстия для весел, померк, и теперь в
противоположных концах палубы тускло горели две масляные лампы. Решетка над
головой была закрыта, и вниз не проникало ни глотка свежего воздуха.
На какое-то мгновение в памяти Патрика возник образ женщины, смотревшей
на него сверху. Господи, как же давно он не видел женщины, тем более такой
хорошенькой, как эта! Ему хватило одного взгляда, чтобы запечатлеть ее
навеки. Волосы цвета темного золота и необыкновенные глаза, каких он никогда
не видел: серые, с темно-лиловой каймой вокруг.
Патрик попытался прогнать опасное видение. Видит Бог, ничего хорошего
из этого не выйдет. И все же ее образ вызывал у него странное томление; а
ведь он провел на галере шесть лет - больше, чем все остальные гребцы.
Почувствовав легкое прикосновение к своему плечу, Патрик резко
обернулся: Мануэль стоял в двух шагах от него с полным ведром бобов и
стопкой оловянных тарелок. Тарелки после еды всегда собирались, ибо
стражники опасались, как бы посуду не использовали в качестве оружия.
Глаза гребцов внимательно следили за медленным продвижением Мануэля по
проходу, и когда он подошел ближе, тело Патрика невольно напряглось.
Наконец Мануэль поравнялся с ним, и когда Патрик взял тарелку,
осторожно пригнул голову.
- Он у меня, - прошептал мальчик по-испански. - Сегодня ночью!
Патрик чуть заметно кивнул.
- Спать, - добавил Мануэль на ломаном английском. - Охрана спать.
Жестом он изобразил, как наливает что-то в кружку; если Патрик
правильно понял, Мануэль добавил в вино снотворное.
Что ж, так еще лучше, По-видимому, мальчику удалось стащить у хирурга
немного опиума.
- Спасибо. - Патрик указал глазами на тарелку, и Мануэль, коротко
кивнув, пошел дальше, а Патрик принялся старательно пережевывать бобы: любое
другое занятие непременно привлекло бы нежелательное внимание. В то же время
он искоса поглядывал на охранников, которые попивали вино и сонно кивали
головами. Их должны сменить только перед рассветом. Храни, Господи, Мануэля.
Покончив с бобами, Патрик вернул тарелку Мануэлю и прильнул к боку
Денни, а тот, в свою очередь, прильнул к боку соседа, который прислонился к