"Партиция Поттер. Гордое сердце " - читать интересную книгу автора

Вот так-то! Здесь все, что связывает его с прошлым, здесь - надежда на
будущее. Окажет услугу генералу Вейкфилду, вернется и заберет с собой. И
волка тоже.
Остатки провианта, кое-какую одежду, старые одеяла и шкуры Маккензи
оставил на своих местах. Не многим известно об этом жилище. Если наведаются
индейцы из племени ютов, кое-кто из знакомых горцев - пусть пользуются.
Огонь уже догорел. Маккензи подождал, пока тлеющие угольки не
рассыпались пеплом. Теперь можно и в путь! Пожара в лесу не случится.
Вскочив на своего низкорослого коня, Маккензи что-то сказал волку,
тронул поводья, пересек поляну и, не оглянувшись, исчез в лесной чаще.
Тишину сумерек нарушал лишь приглушенный топот копыт и протяжный волчий вой.
Накатило щемящее чувство одиночества. Дав шенкеля коню, Маккензи послал
его вперед.

Глава первая

Бостон, штат Массачусетс Август, 1865 год

Сво-бо-да... Надсадный гудок паровоза как бы призывал Эйприл Мэннинг
осознать происходящее. Ос-во-бож-де-ни-е! - просигналил гудок еще раз.
Господи, наконец-то избавление! Прощайте, скорбь, печаль и уныние!
Эйприл вздохнула полной грудью. Неужели она снова будет радоваться жизни?
Да, да... Не придется больше ходить в трауре. Только яркие платья! Будут и
улыбки, и журчание аквамариновых речушек по изумрудной зелени лужаек под
золотыми лучами солнышка. Ах, не это главное! Грустный сынишка станет, как
все мальчишки, озорным и счастливым.
Застучали колеса... Сообразив, что состав тронулся, Эйприл взглянула на
сына. Дэйвон, солнышко! Нет, теперь он - Дэйви. Только Дэйви.
В доме мужа мальчика иначе как Дэйвон не называли, хотя Эйприл считала,
что это имя больше подходит взрослому, а не ребенку. Она во всем подчинялась
мужниной родне, никогда не перечила. Но сейчас не желает на них смотреть!
Эйприл вздохнула. Пришли проводить. Стоят у поезда. Хмурые и неулыбчивые.
Осуждают, видите ли... Не прощают ей свободолюбия, стремления к счастью и
радости.
Эйприл поежилась. Миссис Мэннинг, ее свекровь, золовки Эмили, Дороти и
Маргарет - все четыре года в черном, вечно поджатые губы, недовольные лица.
Будто она виной тому, что случилось.
Ах-ах-ах! - рявкнул гудок. Поезд набирал ход. Эйприл протянула руку к
Дэйви. Потрепала его по щечке. Сынишка сидел напротив, безучастный и тихий.
В доме, где поселились безысходность и тоска, ребенок был лишен
детства. Ему не разрешалось ни играть, ни смеяться. Любая ребячья шалость
заканчивалась наказанием. Эйприл давно хотела уехать, но Дэвид, ее муж,
воевал, и она считала, что обязана ждать его возвращения именно там, где он
ее оставил.
Привез в дом к своей матери, а потом как в воду канул. Четыре года ни
слуху ни духу. Долгие дни мучительного ожидания каких-либо вестей о нем. И
лишь спустя два месяца после окончания войны между Севером и Югом они
узнали, что произошло, - от сержанта, который почти всю войну пробыл в
тюрьме в Андерсон вилле. Чудом было уже одно то, что сослуживец мужа остался
жив после четырехгодичного плена у южан. Едва только затянулись раны, он