"Олег Постнов. Отец" - читать интересную книгу автора

быть, заглянул бы и теперь. Hо хтонические монстры были сейчас в нем
сыты; щепка покоилась у Хрюши в штанах, и он равнодушно отвел взгляд от
фонаря, глядя вперед, под сень деревьев, где уже поблескивало болото.
Болото омывало подножье смешанной редкой рощицы из осин и берез, со
всех сторон подступавшей к двум древним соснам. Их очертания и верхи
напоминали издали византийский храм с дугами закомар и с просторными,
как клобук, куполами. Вблизи, однако, эта иллюзия терялась. Hо из-за
воды подойти к соснам вплоть было не так-то просто, и Хрюша с Дозорским
в прошлый раз, еще в начале весны, специально строили через болото
переправу, стремясь попасть на островок, образованный внизу из их
сросшихся корней. Теперь от этой переправы не осталось и следа. Между
кочками торчали только развалины двух-трех ящиков, бурых от влаги и
совершенно раскисших. Толку от них не могло быть никакого, и даже они
были опасны ржавым серпантином своих кривых скоб. Дозорский, однако,
тотчас углядел на берегу в траве круглую длинную тару из тех, в которые
принято паковать плоские банки с сельдью. И так как сбита она была вся
из свежих досок, еще пушистых от заноз и частью выломанных по сторонам,
то он объявил решительно, что надо только законопатить и просмолить ее
как следует, и это будет отменная пирога: никакой переправы уже не
потребуется.
Хрюша пришел от затеи в восторг. Кирилл тоже выразил одобрение, хотя
более сдержанно, чем Хрюша. Впрочем, от этого его похвала приобрела лишь
благородный вес. Это и было то, что особенно он умел ценить в Дозорском,
сам не будучи в состоянии столь проворно угадывать те концы, с которых
начинаются игры в хитросплетениях этого мира. Он, кроме того, отнюдь не
ставил Дозорского выше себя за этот дар, строго следил за своим
достоинством, и теперь, когда они все трое двинулись искать начинку для
щелей тары, Кирилл довольно лениво и поверхностно глядел кругом.
Дозорский со своей стороны решил положиться в этом деле на прилежание
Хрюши. Сам он тыкнулся лишь слегка, для отвода глаз, в соседние кусты,
состоявшие из тонких голых прутьев и с первого же взгляду пустые,
раздвинул на миг плоскую поверхность папоротников, но потом вернулся к
бывшей переправе и, сильно наклоняясь над водой (для этого ему пришлось
вцепиться в низкую субтильную осинку, засохшую от избытка влаги еще год
назад), стал высматривать в воде ближний к нему ящик, надеясь найти там
пару-другую гвоздей. Гвозди, точно, там были между скоб, они даже сами
высовывались по-червячьи из своих гнилых гнезд, так что Дозорскому
оставалось только протянуть к ним руку. Hо тут вдруг что-то коварно
хрустнуло у корня осинки, Дозорский взвизгнул, рванувшись назад,
стремительно представил себе, что именно ему будет дома за заляпанный в
грязь костюм, и хотя поймал равновесие, однако допустил оплошность,
которой никак не ждал. Элин индеец от этого его рывка вдруг выскользнул
из его кармана, плюхнулся на рябую гладь воды и замер, покачиваясь между
мокрыми листьями и грудой сучьев, нападавших с сокрушенной осинки.
Индеец, конечно, утонуть не мог; присев, Дозорский тотчас опять схватил
его и водворил в карман, но уже было поздно. Сзади стоял, хмуря жесткую
бровь, Кирилл, и по его лицу было видно, что индеец привлек к себе его
темный взгляд, слишком пристальный, чтобы быть случайным.
Объяснений с Кириллом Дозорский не хотел. Кирилл, собственно, не мог
знать, чей был этот индеец, так как не водился во дворе ни с кем, кроме