"Абель Поссе. Райские псы " - читать интересную книгу автора

деньгами портных и ткачей. Здесь опрокидывали они в себя бутыль вина, громко
орали песни. Опьянев, кидались на необъятных сирийских проституток: жирных,
ленивых, наряженных в пестрые тряпки. Простертых на жалкой роскоши дешевого
бархата. Но тут мальчишкам приходилось отлипать от узких оконцев, ибо к ним
уже спешил хромой Стаффолани, потрясая дубинкой муниципальной морали.
С тех пор мальчик знал, что море - иной мир. Море - суровый, гневливый,
капризный бог. Оно могло вести себя совсем как начальник дворцовой стражи
Риццо, когда его дочь Нинфетта удрала в горы с ризничим. Когда море ревело
особенно сильно, Суеана Фонтанарроса спешила поплотнее закрыть ставни. А к
вечеру хорошо укутанные дети ткачей и сыроваров могли сойти на берег и
рассмотреть взбесившегося зверя. {17}
С высоты было хорошо видно, как бил он лапищами о берег. Густой, вновь
и вновь накатывающий грохот. Летящая по ветру соленая пена - слюна
обезумевшего в цепях праведника. Зверь швырял на песок рыб, морских тварей,
остатки кораблей. И даже щупальца гигантского кальмара.
Когда приступ длился более трех дней и надо было как-то успокоить
взбесившегося бога, в ближней деревне покупали ребенка-урода и, надев на
него ожерелье из сухого инжира и плащик из куриных перьев - чтобы облегчить
несчастному полет в чистилище идиотов, - бросали с кручи.
Через день-два зверь утихал, и можно было снова без опаски рыбачить. О
миновавшей вспышке гнева напоминали раскиданные по берегу рыбы-скаты,
обломки досок да ракушки. Однажды у берега остался даже кит, которого спешно
поделили меж собой акулы и нищие.
По правде говоря, ацтеков волновало лишь одно - решение солнечной
проблемы. Они стали заложниками собственной непомерной веры, ибо вбили себе
в голову, что их богов, пьющих лишь кровь, обуяла жажда. И решили: без
великого" последнего переливания крови не обойтись. Только многотысячная
жертва даст силы анемичному светилу и поможет ему дожить до конца временного
цикла.
Уаман Кольо, посланник Инки Тупак Юпанки, надевал знаки отличия,
готовясь приступить к заключающему этапу переговоров. Луны
Мехико-Теночтитлана текли быстро, точно зерна маиса сквозь пальцы юной
крестьянки. Как давно поднимался он со своими людьми на плотах по реке от
Пиру к берегам ацтекской конфедерации.
Трудно иметь дело с людьми, чья воля целиком подчинена безрассудным
богам.
К тому же они слишком верили в злосчастные знаки судьбы. Не видели
разницы между символом и реальностью. Покорно ждали свершенья пророчества
изгнанного Кецалькоатля: "Я вернусь в год 1-Канья" (1519). И откуда только
они взяли, что солнце их умирает? Да, на главной площади Куско, на
Уакайпата, к ногам Инки тоже упал пораженный молнией орел. Ну и что? Что
общего у мертвого орла с концом империи?
А они верили, что Земля - безмятежно спящая в иле ящерица. Глупцы! Нет,
Земля - это пума в момент прыжка из тени в туман. Жизнь...
Непросто иметь дело с людьми, которые магию и воображение ставят выше
разума чисел и наук.
Он поправил маскайпачу и вышел на балкон, откуда хорошо были видны
рыночная площадь и Большая Пирамида. Теночтитлан! Теночтитлан! Вихрем
летящий праздник Мехико. Прекрасный звон гонгов, мальчишки ударяют по ним
обсидиановыми ножами, когда вниз спускаются обрызганные жертвенной кровью