"Дмитрий Поспелов. Невосполнимая потеря" - читать интересную книгу автора

Время пребывания в Москве приближалось к концу. Остались позади первые
дни, когда друзья целыми днями болтали бог весть о чем. Промелькнули
многочисленные визиты и встречи, прогулки в архив, деловые свидания. Вера
Александровна, жена Войныча, очаровала Пушкина. И когда его друг порой до
утра пропадал за картами в Английском клубе, Пушкин болтал с ней, чувствуя
себя помолодевшим и уверенным в своих силах. Вера Александровна недурно
играла на гитаре, пела, иногда Пушкин тихонько подтягивал. Однажды в дом,
заходил местный шут Ёким. Исполнил дурацкую песню, которая начиналась так:
"Двое саны с подрезами, одни писаные... Дай балалайку, дай гудок!" Пушкину
песня пришлась по душе. Переписал слова, выучил и несколько дней напевал ее,
то вслух, то про себя. Снегирев, конечно, нанес визит. И Пушкин вспомнил,
что ни разу не посмотрел в путеводитель Глинки. Хотя и брал его с собой,
чтобы получить новые сведения о Москве. Достал книгу и положил около постели
на небольшой столик.
Утром 19 мая Пушкин написал последнее письмо жене в Петербург. Не забыл
упомянуть и о домике Нащокина. Он писал: "Домик доведен до совершенства -
недостает только живых человечков". И когда написал эти строки, подумал о
своей дочерй МаШе. Вот была бы она рада, если бы увидела все эти вещи в
обстановке домика, столь виртуозно выполненные, что ничем, кроме размера, не
отличались от настоящих. И Вера Александровна вязальными спицами сыграла бы
ей на крошечном игрушечном рояле, стоящем в гостиной домика, ту веселую
мелодию, которую сыграла она вчера для него.
Воспоминание o дочери настроило его на мысли о Петербурге, о том, что в
Москве не удалось как следует поработать в архиве, да и деловые встречи не
все окончились, как бы ему хотелось. Были, правда, и приятные минуты.
Например, примирение с Сологубом. A домик Нащокина просто прелесть. И тут же
вcпомнил, что в день приезда обещал ему Нащокин какой-то сюрприз. Да,
видимо, забыл или не получился.
Потом Пушкин дописывал письмо, лежал на диване с книжкой в руках, думал
о Петре и его значении для России. Нащокин, как всегда, встал поздно. Только
к обеду появился в гостиной. "А где Вера Александровна?" - спросил Пушкин.
"Она поехала к обедне", - зевая, сказал Войиыч. "Куда?" - переспросил гость.
"К Пимену", - сказал Нащокин, удивляясь настойчивости друга. Пушкин хитро
поглядел и сказал: "Ах, какая досада! А зачем ты к Пимену пускаешь жену
одну?!" Нащокин быстро сказал:."Так я же ее пускаю к старому Пимену, а не к
молодому!" И оба весело рассмеялись. Потом Пушкин вдруг спросил: "Войныч, а
где же твой обещанный сюрприз? Надуть меня хотел? Или забыл?" Нащокин
обрадовался.
"Значит, помнишь еще? А он сегодня и будет. Который сейчас
час?"-"Второй пошел?" -"Значит, через час ты его и увидишь". - "Что
увижу?" - спросил Пушкин заинтересованно. "Сюрприз и увидишь."-..загадочно
сказал Нащокин.
Часа гулко пробили три. Вошедший слуга, приблизившись к Нащокину,
что-тo тихо доложил ему. "Зови скорее", - сказал xозяин нетерпеливо.
Повернувшись к Пушкину, добавил: "Сюрприз" Пришел. Готовься". В дверь как-то
боком, неуверенно шёл небольшой худой человек. Пушкина поразили его глаза.
Они были глубокими с расширенными зрачками. Но казалось, что смотрят они
сквозь окружающие предметы. В руках вошедшего был ящик, перевязанный толстым
ремнем.
"Позволь представить тебе, мой друг, господина Тирони. Он недавно