"Макар Трофимович Последович. С тобою рядом (Повесть про войну)" - читать интересную книгу автора

чисто побритые и остриженные, все вооружены автоматами. У Пчелы есть
противотанковые ружья, пушки, есть даже танки. Она такая же беспощадная ко
всем врагам и оккупантам, как и раньше. В одном из местечек около Пинска
она взорвала кинотеатр, где было двести гитлеровцев. Около Молодечно
спустила под откос вражеский поезд с боеприпасами, около Новогрудка
уничтожила целую дивизию эсэсовцев. Корницкий, слушая в землянке эти
сообщения Мишки Голубовича, только морщился от неудовольствия. Они еще не
сделали и половины того, чего хотелось народу. Успокаивало только одно:
выдуманные происшествия происходили далеко от места расположения их
лагеря.
Корницкому пока что не хотелось привлекать внимания оккупантов к
Пашуковскому лесу. Каравай предупредил его, что в этом лесу, если как
следует подготовиться, можно будет встретиться с достаточно крупным
зверем. Надо только наладить связь с соседним лесником...
Корницкий послал Никодиму Барсуку записку, чтоб он явился в
Пашуковский лес.


НА ВОЛЧЬЕМ ОСТРОВЕ

Целую неделю ждал и не дождался Корницкий ответа на посланную
записку. Волчий остров - лагерь Никодима Барсука - молчал, словно его и не
было на свете, и все россказни про отряд и его хмурого командира - это
досужие вымыслы разведчиков. По-видимому, причиной всего этого была
немецкая форма, в которую вырядился сам и вырядил своих друзей Мишка, чтоб
безопаснее пробраться в город, в гарнизон. Но то, что вводило в обман
встречных немцев, которые здоровались с ним своим лающим "хайль Гитлер",
возмутило и насторожило Никодима Барсука. Вдобавок Мишка еще стал
выспрашивать, правда ли, что у них есть противотанковая пушка. Может быть,
все это и было причиной глухого молчания Волчьего острова. А могло быть и
потому, что барсуковцы остерегались расплаты за потасовку с Мишкой и его
друзьями.
Занятый этими мыслями, Корницкий сел на коня и направился в дорогу.
За ним, сдерживая норовистую Сороку, летел Мишка, теперь уже неизменный
спутник Корницкого.
- Отсталые люди! - заговорил Мишка, когда они выехали из деревни на
снеговой простор поля, огороженного темной стеной леса. - Но мне кажется,
есть там и добрые хлопцы. Стоит их только расшевелить.
- Ты газеты, книжки взял? - перебил его Корницкий.
- Тут, в сумке, - торопливо ответил Мишка и далее добавил несколько
обиженным тоном: - Раз был приказ взять, так взял...
- Очень хорошо. Только ты уж не задирайся...
- А когда я задирался? - поглядывая на Корницкого удивленным невинным
взглядом, заговорил Мишка. - Если хотите знать, Антон Софронович, кто был
самый тихий хлопец в караваевской бригаде, так я вам скажу.
- Ну, кто?
- Я, Антон Софронович.
- Ты?
- А кто же может быть другой? Я только не могу терпеть
несправедливости. Где это кто видел, чтоб людей нашей бригады так