"Макар Трофимович Последович. С тобою рядом (Повесть про войну)" - читать интересную книгу автора

голову и, весело поздоровавшись, стал расспрашивать:
- Ну что, Антон Софронович? Идем после завтрака камешки искать? Эту
сторону, - Добрынский кивнул головой вправо, - я обследовал до завтрака.
Могу похвалиться замечательным нефритом. Взгляните на эту окраску...
Корницкий вынужден был остановиться, чтоб потешить известного ученого
своим вниманием к предмету его страсти. Взяв холодноватый и тяжелый
камешек, Корницкий стал разглядывать его на солнце.
- Ну как? - прищуривая утомленные глаза, заинтересованно допытывался
ученый. - Михайлов чуть не наступил на него и прошел мимо, чудак! И
сколько раз я ему говорил, что самоцветы - это не грибы, их надо уметь
искать... В общем, этим камнем я ему здорово испортил сегодня аппетит!
Скорей завтракайте - и пойдем!
В столовой было полно народу. Проворно сновали между столов
официантки в белоснежных передниках. Корницкий, здороваясь со знакомыми,
проходил к своему столу.
За одним столом с Корницким сидела женщина, которую все звали
Викторией Аркадьевной. На ее высокий, довольно красивый лоб свисала прядь
черных с блеском волос; прямой нос был, правда, чуть великоватым и
тяжеловатым на узком ее лице с полными чувственными губами. Большие карие
глаза смотрели испытующе внимательно...


ВИКТОРИЯ АРКАДЬЕВНА

Виктория Аркадьевна принадлежала, как представлялось Корницкому, к
той категории женщин, которые лучше комиссара финансов знали заработки
инженеров-новаторов, архитекторов, ученых, композиторов, художников,
упоминали при каждом удобном случае про близкое знакомство и даже самые
дружеские отношения с этими людьми. Такие женщины могли рассказать, кому
из них доктора предписали отдых на Южном берегу Крыма, кто построил
чудесную собственную дачу за сто шагов от моря, у кого жена ведьма, а у
кого, наоборот, тихая и кроткая, как овечка.
Некоторые из подобных дам успели побывать в санаториях Кавказского
побережья, где, как они рассказывали Полине Федоровне, очень утомились, и
теперь приехали сюда отдохнуть по-настоящему. Тут не так шумно, как на
других курортах, никто тут не запрещает ходить в столовую в пижамах и
халатах или загорать без купальников. Сухие, с пергаментной кожей на лице
и на руках, но с шустрыми глазами старушки вместе с тем рассказывали и
много интересного из жизни прославленных ученых, писателей, художников,
про их трудную и самоотверженную работу во время царского самодержавия.
Однако из этих разговоров Полина Федоровна, которой и самой надоела
беспокойная и напряженная жизнь, когда Антона на каждом шагу подстерегала
смерть, запоминала только счастливые стороны жизни, бесхлопотное время,
уютность, покой в домике над морем. Есть же счастливцы, что плещутся в
теплой и густой воде моря по два-три месяца ежегодно!
Она слышала, какую исключительную находчивость и упорство проявляли
порой некоторые мужчины, чтоб раздобыть для семьи двухмесячную путевку,
либо достать жене на костюм редкий шикарный материал. Антон был далек от
всех этих дел, он в них ничего не понимал. Вот и теперь, попав под
семейным и общественным натиском на курорт, в первый же день "захворал