"Макар Трофимович Последович. С тобою рядом (Повесть про войну)" - читать интересную книгу автора

Корницкий и сам не знал, откуда у него сегодня такое настроение:
совсем не хотелось говорить серьезно даже о самых серьезных делах. Может
быть, потому, что рядом с ним была Лазаревская. А Лазаревской, в свою
очередь, было хорошо с Корницким. Она слышала о том, что этот человек еще
совсем недавно заставлял трястись от страха полицаев и осадников. А вот
теперь, такой простой и мирный, он идет рядом с нею и старается отвлечь ее
внимание от мрачных мыслей, не придавая никакого значения всему тому, что
говорили про нее на собрании.
- Давайте пойдем на площадь Свободы и там посидим в сквере, - вдруг
предложил Корницкий.
Поля согласилась.
По Ленинской улице они вышли на площадь Свободы, повернули в сквер.
Вскоре под их ногами зашуршали опавшие с деревьев листья. Этими листьями
были покрыты и все скамейки. Каким-то неуловимым движением руки Корницкий
смел листья наземь и пригласил Лазаревскую садиться. Некоторое время они
сидели молча, прислушиваясь к ночным звукам.
Город понемногу засыпал. Только возле гостиницы "Европа" еще
слышались голоса запоздалых посетителей ресторана. Продребезжал на
повороте с Ленинской улицы на площадь Свободы последний вагончик конки. И
все вокруг стихло. Одни лишь деревья еще перешептывались о чем-то своем
засохшими и жесткими листьями.
- Вам не скучно со мной? - повернувшись лицом к Корницкому, оживленно
спросила Лазаревская. - Почему вы молчите? Расскажите что-нибудь про себя.
Про меня вы за последние два собрания все узнали. Даже и то, чего не было.
- Вы, Поля, снова возвращаетесь к старому! - промолвил Корницкий с
каким-то упреком в голосе. - Сказать по совести, я очень не люблю людей,
которые часто стонут или выхваляются честностью или, что еще хуже, своей
необыкновенной отвагой. Я знал одного человека, который своей собственной
рукой написал в автобиографии, что он совершил героический поступок,
убежав из полиции. Если никто не хвалит, так надо, думает несчастный,
самому себя похвалить...
- Вы рассказываете не про людей, а про каких-то хамелеонов, - тихо
заметила Лазаревская. - Но для них у нас погода неблагоприятная.
- Ничего, они умеют приспосабливаться и прикидываться, рассчитывая на
доверчивость и простодушие многих людей. Природа, как известно, не терпит
пустоты. И там, где мы ослабляем свои позиции, их неминуемо занимает враг.
Сказать правду, мне очень понравился накал, с каким выступали многие
комсомольцы на собрании. И они воевали не за свои личные интересы, а за
вас, Полина. Даже тот же Яшка Бляхман! Может, получилось это грубовато, не
так, как надо... Да лихо с ним! Мы свои же люди, как сказал Маяковский...


"НУ КАКОЙ ИЗ МЕНЯ ГЕРОЙ!"

Через неделю они снова встретились в сквере. День был солнечный и
удивительно теплый для такой поры года. Уже почти все листья осыпались с
деревьев и пышным пестрым ковром покрывали траву и аллеи. Лазаревская,
которая чуть запоздала, еще издали увидала, что Корницкий уже тут. Но он
был не один. Рядом с ним сидел человек в черном бобриковом пальто и в
черной кепке. Когда Лазаревская подошла ближе и поздоровалась с Корницким,