"Кэтрин Энн Портер. Тщета земная" - читать интересную книгу автора

"Полно, папочка, - нежно сказала она, - что же тут плохого? Посмотри на
каминную полку. Пастушка целую вечность тут стоит, и тебя она никогда не
смущала".
"Это совсем другое дело, барышня, - возразил отец. - Совсем другое
дело, и ты сама прекрасно это понимаешь. Изволь сию минуту подняться к себе,
и заколи повыше корсаж, и спусти пониже юбки, из дому ты выйдешь только в
приличном виде. Да смотри умойся!"
"По-моему, тут нет ничего дурного, - решительно вмешалась мать Эми. - И
напрасно ты так выражаешься при невинных девочках". Она пошла с Эми, в доме
нашлись и еще помощницы, много времени не потребовалось. Через десять минут
Эми вернулась чистенькая - румяна смыты, на груди над корсажем кружева,
пастушеские юбки скромно тянутся шлейфом по ковру.
Когда Эми вышла из гардеробной и закружилась в первом танце с
Габриэлом, никаких кружев в вырезе ее корсажа уже не было, юбки вызывающе
вздернулись короче прежнего, пятна румян на щеках так и рдели. "Скажи
правду, Габриэл, ведь жаль было бы испортить мой наряд?" Габриэл, восторге
от того, что она поинтересовалась его мнением, объявил: наряд превосходен! И
оба дружно, снисходительно порешили, что, хотя старшие частенько докучают,
не стоит их расстраивать откровенным непослушанием, ведь их-то молодость
миновала, что же им остается в жизни?
Гарри танцевал с Марианой, которая, кружась в вальсе, искусно
откидывала тяжелый трен платья, но при этом все сильней беспокоился за
сестру. Эми пользовалась чересчур большим успехом. Молодые люди, точно мухи
на мед, устремлялись к ней через всю залу, не сводя глаз с обтянутых белым
шелком ножек. Иные из этих молодых людей были Гарри незнакомы, других,
напротив, он знал слишком хорошо и не считал их общество подходящим для
своей сестры. Габриэл, нелепый в шелку и парике лирического пастушка, стоял
поодаль и сжимал перевитый лентой посох так, словно безобидный посох
ощетинился шипами. С Эми он почти не танцевал, танцевать с другими ему было
мало радости, на душе черным-черно.
Довольно поздно, в одиночестве, наряженный Жаном Лафиттом, появился
некий джентльмен, по рождению креол, который двумя годами раньше некоторое
время был помолвлен с Эми. Он прямиком направился к ней, точно влюбленный,
уверенный во взаимности, и сказал, почти не понижая голоса, так, что все
поблизости слышали: "Я пришел только потому, что знал - вы здесь. Вот
потанцую с вами и сразу уйду". "Раймонд!" - воскликнула Эми и просияла,
точно при встрече с возлюбленным. Она танцевала с этим Раймондом четыре
танца подряд, а затем, об руку с ним, скрылась из залы.
Гарри и Мариана в благопристойных романтических костюмах, безупречные
жених и невеста, имеющие полное право быть счастливыми, медленно
вальсировали под свой любимый напев - печальную песнь мавританского владыки,
покидающего Гранаду. Не слишком уверенно выговаривая испанские слова, они
чуть слышно напевали друг другу эту песнь любви, разлуки и скорби,
пронзающей сердце точно острием меча и рождающей в нем сострадание ко всем,
кто повержен и обездолен: "Приют любви, мой рай земной... я расстаюсь навек
с тобой... скворец усталый без гнезда, где кров найдешь, летишь куда? А мне,
вдали родной страны, увы, и крылья не даны... Крылатый странник, пусть твой
путь тебя ведет ко мне на грудь, гнездо со мною рядом свей, упьюсь я песнею
твоей, оплачу родину мою..."
В блаженную сладость этих минут ворвался Габриэл. Где-то на полпути он