"Б.Ф.Поршнев. О начале человеческой истории (Проблемы палеопсихологии)" - читать интересную книгу автора

отставании общей схемы подобны разбежавшимся колесикам механизма, по
инерции катящимся кто куда. Пришло время заново смонтировать их, в
перспективе - синтезировать комплексную науку о человеке, о людях.
Что касается начала человеческой истории, то некоторые частные
дисциплины, в особенности палеоархеология и палеоантропология, полагают,
что они и сейчас рассматривают предмет комплексно и всесторонне. Но именно
в этом самообольщении и состоит беда. Автор данной книги не претендует
сказать ни одного собственного слова ни в морфологии и стратиграфии
остатков ископаемых предков человека, ни в морфологии и стратиграфии их
каменных орудий или других находок. Но он идет своим самостоятельным путем
там, где в толковании их археологами и антропологами, помимо их сознания,
кончается их действительная компетенция и воцаряется их уверенность в
вакууме на месте смежных наук. Такое представление в известной мере
отвечает действительной неразвитости не столько самих этих наук, сколько
их приложений к плейстоценовому времени. Ни один зоолог не занялся всерьез
экологией четвертичных предков людей, а ведь систематика, предлагаемая
палеонтологами для окружавших этих предков животных видов, не может
заменить экологии, биоценологии, этологии. Ни один психолог или
нейрофизиолог не занялся со своей стороны филогенетическим аспектом своей
науки, предпочитая выслушивать импровизации специалистов по совсем другой
части: умеющих производить раскопки и систематизировать находки, но не
умеющих поставить и самого простого опыта в физиологической или
психологической лаборатории. Ни один квалифицированный социолог и философ
не написал о биологической предыстории людей чего-либо, что не было бы
индуцировано в конечном счете теми же палеоархеологами и
палеоантропологами, которые сами нуждались бы в этих вопросах в научном
руководстве.
Получается замкнутый круг. В концепциях и сочинениях археологов и
антропологов, изучающих палеолитическое время, лишь меньшую половину
занимают поля, где они профессионально компетентны, а большую половину -
поля, где они еще не сознают своей неправомочности. Это касается, с одной
стороны, научной психологии, социологии, теоретической экономии, с другой
- современного уровня зоологической науки, базирующейся как на
эволюционном учении и генетике, так и на биоценологии. Однако освещение
ими этих обширных полей "чужой земли", которая лишь кажется им "ничьей
землей", всеми принимается на веру и получает широкую апробацию и
популярность.
Как это исторически сложилось? Антропологи сформировались как
специализировавшиеся на человеке палеонтологи, морфологи, анатомы. Но в
науке об антропогенезе приходится "попутно" трактовать вопросы, требующие
совсем иной квалификации: социогенез, глоттогенез, палеопсихология,
экономическая теория.
Способ мышления этих наук, лежащих вне биологии, антропологам по
характеру их подготовки далек. Прямо наоборот обстояло дело с
формированием археологов, занимающихся палеолитом, однако результат весьма
схожий. Палеолитоведение, как составная часть археологии, приписано к
гуманитарным наукам, представляется составной частью исторической науки.
Эти специалисты с величайшим ужасом рассматривают надвигающуюся
перспективу неизбежного перемещения их профессии в царство биологических
наук. Они к этому не подготовлены. Правда, каждый из них знаком с