"Виктор Поповичев. Гефсиманский сад" - читать интересную книгу автора

кроссовках. Они принадлежали Гольду.
- Хочешь, дам глоток, - предложил Гольд.
- Что взамен? - не поднимая головы, спросил Дим.
- Сам знаешь, что мне нравится... Ну так как? Дим глянул на сжавшуюся
Коншенс.
- Что ты косишься на эту дуру? Все равно ты не убережешь ее. Сдохнет
однажды.
Гольд еще что-то говорил, противно хихикая. Дим отвернулся, давясь
кашлем.
- Слабак, - бросил сквозь зубы Гольд и пошел в сторону трущоб
насвистывая.
Коншенс подошла к Диму и осторожно погладила ладошкой его вздрагивающее
плечо. Он укусил травинку, пожевал. "Ударь-ударь-ударь", - пульсировало в
воспаленном мозгу.
- Пожалей меня, - прошептала Коншенс.
Гольд выглянул из-за кучи мусора и хихикнул, показывая пальцем на
стену.
- Я согласен! - крикнул Дим, поднимаясь. Он старался не смотреть на
свою подругу. - Согласен.
Гольд не спеша приблизился. В глазах Дима запрыгали диковинные мушки.
- Прости, Коншенс, - хрипло выдохнул он. - В последний раз. Клянусь...
в последний.
Дим размахнулся и опустил грязный кулак на хрупкое плечо подруги. Она,
согнувшись от боли, закусила губы, чтобы сдержать стон. Гольд рассмеялся и
бросил Диму фляжку. Тот подхватил ее на лету и, отвернув пробку, опрокинул
над открытым ртом.
Гольд, продолжая хохотать, бросил к ногам Дима пачку сигарет:
- Завтра ты ее еще раз ударишь, но только в морду. Мне нравится, когда
вы, ханурики, бьете своих подруг.
Дим не слышал последних слов Гольда. Он уже балдел, устроившись на
своем камне. Ему было хорошо, кашель перестал драть глотку. Он усмехнулся,
увидев молодых хануриков, с завистью поглядывавших в его сторону.
- О!.. Боже правый! - услышал Дим сквозь подступившую дремоту.
Стонала Коншенс.
- Ты еще жива? - спросил он, повернувшись к ней. - Вот и хорошо. Иди ко
мне.
Он укрыл ее полой грязного пиджака. Она вытерла окровавленные губы
ладошкой, доверчиво прижалась к своему хозяину и затихла.
Так они и лежали. Изредка Дим открывал глаза и смотрел на устроившихся
неподалеку молодых хануриков. Среди них ходили пестрокрылые дневные гивины.
Дневные гивины отличались добрым нравом. Дим заснул.
"Ромашка, - шептал он, шаря рукой под кроватью. - У нее были белые
волосы". Он нащупал карандаш. Зубами обнажил грифель и опять вперил взгляд в
точку за холстом. "Кто-то сказал, что я похож на мать больше, чем на
отца", - вспомнил вдруг он и отправился в прихожую. Остановился перед
зеркалом, вытер рукавом пыльное стекло и долго вглядывался в отражение,
пытаясь отыскать в нем черты, которые могли бы принадлежать забытому лицу.
Проснулся он поздно вечером. Уродец Торо разбудил его своей колотушкой.
Дим высвободил руку из-под головы Коншенс, поднял с земли камень и,
выругавшись, швырнул его в предвестника прилета ночных хищных гивинов.